Телониус Белк - [69]
— Артём. Закроют же тебе границу, балда стоеросовая, — устало сбавляет тон мой отец.
Я молчу.
— Послушай, командир, — чужим голосом говорит Ботинок, — ну хватит уже придуриваться. Я оплачу, что хочешь. Диплом… Но в России. Тут не Финляндия. Тут много дерьма, но возможностей тоже хватает. Слышь, командир?
— Я тебя не слышу, — говорю тогда я.
— Я перезвоню.
— Не надо… уже.
— У меня нет времени, — сердится Ботинок, — ты что хочешь? Я бы мог приехать неделю назад. Ты ведь знал, что я приезжаю постоянно, и слушаю, как ты занимаешься. А со вчерашнего дня уже не могу…
Я обдумываю этот неожиданный поворот событий. Всегда мог. И приезжал. И слушал, как я занимаюсь. А сейчас не может…
Он — как собака на поводке. Огромная свинговая злая собака.
— Я останусь здесь навсегда, — резко обрываю разговор я.
— Ты не можешь там остаться. Уже не с кем.
Странно, что он заволновался насчёт этого только сейчас.
— Я могу остаться сам по себе.
— Тогда ты дурак, Артём. Ты просто дурак, дядя Шарик. Понял, сукин ты сын?
Он чуть не плачет. Доносятся крики Мопси «Чё он творит? Чё он творит?». Потом трубка успокаивается.
Я включаю телевизор и до конца дня медитирую на новостной канал. Потом беру саксофон и иду тренироваться, куда глаза глядят. Выбора, правда, особенного нет. Иду, как всегда — на гранитные скалы, прячусь в потравленные нежданным весенним солнцем сосенки.
— Привет бабушка, — говорю я и кланяюсь пригорку, под которым лежит Кудряшка, упакованная в чёрный кофр от саксофона, будто в кожаный гроб. Вместо урны её прах тщательно скрывает старый наполовину сломанный саксофон, замотанный чёрным армированным скотчем. Будем считать, что скотч траурный. Раньше в нём был Козёл, а теперь Кудряшка. Кудряшка будет здесь лежать до скончания века, ведь не всем же растворять себя в окружающей природе или пускать по волнам. Я знаю, что финны не делают так, но Кудряшка… пусть считается, что она этого заслужила.
Утро было тревожным.
Дурацкое, никчёмное весеннее утро.
По весне на дорогу лучше не выходить — русские дипломаты тренируются в скорости, не снимая зимние шины.
Не тренироваться же в том, чтобы лавировать между ними, напоминая про светофор.
На одну финскую машину обычно приходится две русских — с ленинградскими и реже московскими номерами. В них я залезать не хочу. Но уехать отсюда к чёртовой матери хочется. Не потому что мне не по нраву Тууликаалио. Просто потому, что Тууликаалио — это слишком близко к Мопсе, Горжетке и вообще — весь этот попорченный нафталином зоопарк, честно говоря, изрядно мне надоел.
Интересно, можно ли попробовать автостопом куда-то уехать?
Ещё одна машина с ленинградскими номерами…
Накатывает раздражение. Скребу подоконник ногтём, давно нестриженым, в связи с переывом в занятиях. Покрашенный начинающей подгнивать краской подоконник не поддаётся.
Мне слышится дрожащий, почти старческий голос.
Тяжело это признавать, но после того как я запретил ему говорить, используя слово «командир» и прочее из знакомого до боли лексикона, мой Белк сильно постарел, и стал совершенно прозрачным. Никогда не задумывался о том, что мой белк постареет. Да, он сдал, поседел и еле держится на ногах. Он теперь не пьёт ни Джек Дэниелс, ни морошковый кофе. Когда он спускается вниз по лестнице, ни один дверной глазок не наливается чернотой — никому и дела нет до старой, почти что прозрачной белки.
— Я пойду, поохочусь на весенних жуков. Хочу жука. До смерти. Не могу просто, как жука хочется…
Я киваю и переворачиваюсь на другой бок к окну.
И последнее что я вижу — окно, а в нём Белка, испуганно поднявшего обе лапы перед машиной, словно старающегося её из последних сил напугать. Как будто огромного жука увидел. Но это не жук. Это огромный тщательно отлакированный гроб с русскими номерами. Через секунду Телониуса Белка не стало.
Глава восьмая
— Воспользоваться правом недвижимости вы тоже не можете. И отец вам тоже не может ни в чём помочь. Видите ли, — женщина в синей форме откашливается. — Квартира оформлена на Марину.
Ей никак не выговорить Мопсину фамилию.
Но мне и так все ясно. Лайне разводит руками. Тётка действительно сделала всё что могла. И Лайне тоже. Через неделю она уезжает на свое первое место работы — в Турку или куда-то ещё. И если мы с ней увидимся, то уже только там, где электрички врезаются в махину средневекового собора.
Так, кстати, сказать, и произошло.
А пока мне рекомендуют Хельсинки как единственный шанс прорваться на ту сторону и не возвращаться домой никогда. И я бреду домой, обдумывая эту мысль. Ясно одно. Теперь Тууликаалио как обуза — мне с ним не по пути. Тууликаалио — это в другую сторону. Теперь уже ближе к Мопсе.
— У вас здесь никого нет? — уточняют из машины. Оттуда торчит голова тётки в синей форме.
Мы с Лайне пришли к самому закрытию. За нами закрылась дверь, сразу после того как мы ушли. Но она остановила напоследок машину передо мной. И она совершенно искренне хочет для меня то-нибудь сделать.
Но я вспоминаю поднявшего лапы Телониуса Белка и твёрдо говорю.
— Никого нет.
А придя домой, делаю прощальный Round Midnight по всей клавиатуре рояля.
Этот рояль «Эстония» — дрянь. Я давно это понял. Но всё равно играю — чётко и резко. Несогнутыми пальцами, разумеется, как Телониус Белк.
В повести «Ана Ананас» показан Гамбург, каким я его запомнил лучше всего. Я увидел Репербан задолго до того, как там появились кофейни и бургер-кинги. Девочка, которую зовут Ана Ананас, существует на самом деле. Сейчас ей должно быть около тридцати, она работает в службе для бездомных. Она часто жалуется, что мифы старого Гамбурга портятся, как открытая банка селёдки. Хотя нынешний Репербан мало чем отличается от старого. Дети по-прежнему продают «хашиш», а Бармалеи курят табак со смородиной.
Пожилая Марта Бекетт — пленница в собственном доме, и так продолжается с тех пор, как ее старший брат исчез, когда ему было всего девять лет. Играя в прятки, он спустился в подвал и больше не вернулся. И теперь Марта поклялась защищать всех, кто еще жив, от зла, скрывающегося под половицами. Но что бы это ни было, оно проснулось — и снова хочет есть... Когда Марта обращается за помощью в полицию, Энни Грэм первой откликается на ее просьбу. Сейчас Энни Эшворт счастлива в браке с коллегой-полицейским Уиллом, у нее шикарный дом и любимая работа.
«Забытый коттедж», долгожданная и пугающе страшная новая книга из серии бестселлеров Хелен Файфер «Энни Грэм». Энни Грэм боролась со своими демонами и готова оставить их позади. Ее новый коттедж кажется началом, которого она так ждала: тихий и необычный, он пуст от воспоминаний, которые так долго ее преследовали. Но вскоре призраки забытой трагедии зашевелились в новом доме Энни. Кто-то или что-то идет за ней. Но на этот раз шанса убежать у Энни может не быть…
«Они услышали это! Звук! …От этого звука выворачивало и кровь стыла в жилах. Откуда-то из глубины комплекса, а может, из храма или даже из-под земли, неизвестной, невидимой, раздался звук, или точнее сказать, нечто, похожее на заунывный вой сирены, а может, выло какое-нибудь животное… Этот крик, эхом раздавшийся среди руин, был подобен вою голодного волка или койота: сначала шли низкие ноты, потом повыше; это походило на определенную мелодию, скорее даже погребальную песнь…».
Иногда жизнь человека может в одночасье измениться, резко повернуть в противоположную сторону или вовсе исчезнуть. Что и случилось с главным героем романа – мажором Алексеем Вершининым. Обычный летний денек станет для него самым трудным моментом в жизни. Будут подведены итоги всего им сотворенного и вынесен неутешительный вердикт, который может обернуться плачевными и необратимыми последствиями. Никогда не знаешь, когда жестокая судьба нанесет свой сокрушительный удар, отбирая жизнь человека, который все это время сознательно работал на ее уничтожение… Содержит нецензурную брань.
Logline Однажды Виталик знакомится с девушкой, — у вырытой могилы, прямо в момент похорон, и данная кадриль раскручивает цепочку абсурдно-комедийных ситуаций, где лейтмотивом выступает ревность, и кто именно ревнует — вопрос открытый до финала…Жанр: мистическая трагикомедия, чёрный фарс.
Санкт-Петербург конца XXI века. Коррумпированные власти, трущобы в границах города, митинги инопланетян за равноправие, местные новости страшат людей серийными убийствами. Проснувшись с жутким похмельем, частная сыщица Александра Зайцева берётся за новое дело, полученное от успешного бизнесмена. Он попросил найти его бывшую жену и дочь, что бесследно исчезли несколько дней назад. Вполне обычная семейная драма, но ведь и времена нынче неспокойные. Вдобавок работа девушки осложняется её крайне тяжелым физическим и психическим состоянием.