Текст-1 - [6]

Шрифт
Интервал

Итоговый результат – висящие в пустоте бесконечные суперструктуры, покрытые сверхразумной плесенью. Они будут пожирать Космос, пока не пожрут его целиком, преодолев эту навязчивую сложнонаведённую галлюцинацию и перейдя на гиперкосмический уровень существования. Для описания же дальнейших событий нет слов в человеческих языках.


002: ПОЛИТИКА


Монолит делит людей по многомерной матрице категорий.

Во-первых, мы пользуемся древнеарийской варновой системой с её делением на брахманов (интеллектуалов, жрецов), кшатриев (воинов), вайшью (торговцев), шудр (рабочих) и чандал (отбросов общества).

Во-вторых, мы пользуемся гностической системой с её делением на пневматиков (способных к высшей духовной деятельности), психиков (способных к духовной деятельности частично) и гиликов (неспособных к духовной деятельности).

В-третьих, мы делим людей на эмоционалов и рационалов, лириков и физиков, гуманитариев и технарей.

В-четвёртых, мы делим людей по их расово-биологическим и интеллектуальным показателям.

Ну а главное, мы разделяем людей на рефлексоидов (людей-животных, мыслящих только рефлексами), логиков (людей, способных на логическое мышление и планирование) и абстрактов (людей, способных на абстрактное мышление и целеполагание). По статистике на одного абстракта приходится тридцать три логика и тысяча рефлексоидов. Главная ценность – абстракты. Если в мясорубке погибнет две трети населения – это это не страшно, если это будут рефлексоиды. Нация восстановится за одно поколение. Если же погибнут абстракты, то восстановление нации вообще под вопросом.

Между тем, это вовсе не значит, что рефлексоиды нам не нужны. Как раз наоборот, хорошо управляемый рефлексоид под руководством толкового абстракта – это великая сила. Кого мы ниже всех ставим в политической деятельности – это логиков. Им нужно каждый приказ разжёввывать, разъяснять, аргументировать. Как маленьким.

Сплошное соплежуйство. Казалось бы, что тут сложного? Вождь сказал разобрать стволы – разобрали. Вождь сказал поджечь дома – подожгли. Не нравятся команды вождя? "Не нравятся – не ешь". Уходи из группировки, объявляй себя вождём и давай правильные команды, указывай правильные цели. Всё чётко. Любой другой подход – это интеллигентское губошлёпство. Ау, логики? Что вы делаете в Монолите?

Вам же ясно сказали – это тоталитарная религиозная секта фюрерского типа, планирующая взорвать планету глубинными термоядерными зарядами, а вовсе не кружок по обсуждению актуальных проблем человечества. И вообще, мы готовимся к трансплантации на планету-призрак Янтарный Гугон. Какая, к чёрту, здесь логика?

Все виды деления людей в конечном итоге сводятся к вопросу о функциях, то есть к вопросу о специализации. Отличие высших от низших – в уровнях специализации.

Если острие эмергенции – это точка минимальной специализации (одновременно – максимальной свободы и максимального ужаса), а сама точка эмергенции (точка Абсолютного Ужаса, Внепространственный Нуль) обладает нулевой специализацией, то высшее существо – то, которое наименее специализировано.

Русский ближе к Универсальному Существу (Эмергентору), чем европеец, европеец – ближе, чем азиат, азиат – ближе, чем обезьяна, обезьяна – ближе, чем таракан, и так далее. Соответственно, русский – это воплощение Абсолютного Ужаса в мире людей. Выше него – только демоны (они же – ангелы), а ещё выше – Эмергентор (Хаос, Трансцендентный Бог, Инобытие и т.д.).

Иными словами, русский есть носитель Хаоса не в переносном, а в самом прямом, богословском смысле этого слова. Поэтому идеальная реакция на настоящего русского – безотчётный, парализующий волю страх, трансцендентный безысходный Ужас. Это не страх перед гибелью от русских ракет, а именно страх перед Инобытием. Так же живой мертвец страшен не тем, что может убить и съесть (это может сделать и медведь), а тем, что его быть не должно, но он есть.

Русский – это действительно прилагательное. Русский – значит Иной. Непроявленный.

Поэтому когда враги русских говорят, что "никаких русских нет" – они даже не представляют, насколько они правы. Русского человека нет. Поэтому он может стать кем хочет.

Фактически, эмергенция даёт богословское оправдание русской гегемонии. Без всяких отсылок к расизму, нацизму, коммунизму, фофудье, "великой русской культуре" и прочему дерьму эпохи Модерна. Во всём мире должны править мы.

С этой точки зрения эмергенция – это и есть искомая Русская Идея, а Монолит – это не просто партия русских (которые есть "непонятно кто"), это в первую очередь партия русскости: партия Хаоса, партия Ужаса, партия Бога.

Но называть нас "националистами" – большая терминологическая ошибка. Какой нации мы националисты? У нас одна нация – Монолит. Точнее, Монолит – зародыш будущей гипернации. Которая просуществует ровно до момента Тёмной Сингулярности.

Разумеется, наша доктрина включает в себя расовый компонент, который правильно было бы назвать биологическим. Но не из-за какой-то его сакральности, а из-за необходимости отобрать лучший биоматериал.

Между тем, называть нас "националистами" будут все подряд, и в том числе – мы сами. Дело в том, что не признавая никакой иной власти, кроме власти Монолита, мы автоматически заносимся в категорию политической оппозиции (даже когда мы открыто поддерживаем действующую власть). А поскольку острие оппозиции сейчас – национализм, наша доктрина будет трактоваться через призму националистических течений. Ну что же, попробуем поговорить о нашей стратегии и тактике, используя националистические определения.


Еще от автора Yarowrath
Рождённая змеёй

Эпатажный лесбонацикиберпанк.


Дневник русского некроманта

Римейк старого креатива в новой обёртке.


Гибнущая Земля

Зарисовки о будущем.


Падение экзарха

Жизнь и смерть Ингварда Мирмидонтского.


Два дня Лёхи Денисыча

Трэшевый дистопический стёб в двух частях.


Пятница, тринадцатое

Частичная новелизация кампании "Пятница, 13-е".


Рекомендуем почитать
Станислав Лем и его путешествия в космос

Статья из сборника «На суше и на море» — 1964.


Единство и одиночество: Курс политической философии Нового времени

Новая книга политического философа Артемия Магуна, доцента Факультета Свободных Искусств и Наук СПБГУ, доцента Европейского университета в С. — Петербурге, — одновременно учебник по политической философии Нового времени и трактат о сущности политического. В книге рассказывается о наиболее влиятельных системах политической мысли; фактически читатель вводится в богатейшую традицию дискуссий об объединении и разъединении людей, которая до сих пор, в силу понятных причин, остается мало освоенной в российской культуре и политике.


В сетях феноменологии. Основные проблемы феноменологии

Предлагаемая вниманию читателей книга посвящена одному из влиятельнейших философских течений в XX в. — феноменологии. Автор не стремится изложить историю возникновения феноменологии и проследить ее дальнейшее развитие, но предпринимает попытку раскрыть суть феноменологического мышления. Как приложение впервые на русском языке публикуется лекционный курс основателя феноменологии Э. Гуссерля, читанный им в 1910 г. в Геттингене, а также рукописные материалы, связанные с подготовкой и переработкой данного цикла лекций. Для философов и всех интересующихся современным развитием философской мысли.


Полемика Хабермаса и Фуко и идея критической социальной теории

Занятно и поучительно прослеживать причудливые пути формирования идей, особенно если последние тебе самому небезразличны. Обнаруживая, что “авантажные” идеи складываются из подхваченных фраз, из предвзятой критики и ответной запальчивости — чуть ли не из сцепления недоразумений, — приближаешься к правильному восприятию вещей. Подобный “генеалогический” опыт полезен еще и тем, что позволяет сообразовать собственную трактовку интересующего предмета с его пониманием, развитым первопроходцами и бытующим в кругу признанных специалистов.


Санадис

Данная работа представляет собой предисловие к курсу Санадиса, новой научной теории, связанной с пророчествами.


Воспоминания о К Марксе и Ф Энгельсе (Часть 2)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.