Первоначально под мифом понималась совокупность сакральных ценностно-мировоззренческих истин, противостоящих повседневно-эмпирическим истинам, выражаемым обыкновенным словом. В древности миф по значению совпадал со способностью философского мышления, но со временем приобрел уничижительный оттенок, обозначая необоснованное утверждение, лишенное опоры на надежное свидетельство. Это высокомерие очень похоже на заносчивость деревенского оболтуса перед сельскими жителями, ранее несколько лет прислуживавшего городским господам. На самом деле значение мифа для человека со временем не меняется.
Мифология осваивает действительность в образных формах, поэтому главное в мифе — содержание, а не соответствие, допустим, историческим свидетельствам. Мифы в поэтической форме хранят древнейшую философию, моральные правила или научные истины, смысл которых скрыт под покровом символов, в том числе математических, а также аллегорий. Свободная фантазия, выраженная в мифе, является метафорой знания, которое недоступно рациональному постижению.
Миф является одним из важнейших механизмов в организации социальной, хозяйственной и культурной жизни. Он удовлетворяет потребности человека в целостном знании о мире, организует и регламентирует общественную жизнь, выступая совместно с идеологией, наукой и искусством. Однако такой миф должен быть современным и нелокальным, то есть он должен оставаться организующим жизнь общества, быть понятным для современников и не противоречить другим мифам. Такой миф в новое время пока не появился, однако подготовка к нему ведется уже продолжительное время и проходит настолько интенсивно, что многие ученые говорят о процессе ремифологизации в человечестве.
В отличие от древности, в настоящее время мифологизируется не природа и космос, а социальная жизнь человека. Мифологическое мировосприятие также заметно в политике, даже науке, и здесь оно начинает играть значительную роль в обществе. Социологи утверждают, что теперь мифом может стать все что угодно.
Процесс мифологизации жизни так или иначе не останавливается с древнейших времен. Скажем более радикально, у человечества всего лишь один нелокальный миф, изложенный в Ведах, а все остальные мифы — это его пересказы, раскрывающие ведическое знание на ту глубину, которую достигла наука и общественное сознание или затеняющие его в локальных мифах — идеологических, националистических и любых иных.
Исторически миф выступает как первичная модель всякой идеологии и синкретический источник литературы, искусства, религии, философии и даже науки. Но по мере развития философии и науки мифы должны меняться, однако не в сторону политических мифов и мифов массовой культуры. Образы становятся мифом, когда в нем находится картина абсолютной мифологии. Современные мифы локальны, поэтому этим свойством не обладают.
Сильным стимулом нового мифотворчества являются современные проблемы такие, как усиливающееся социальное неравенство, межэтнические конфликты, локальные войны, парад сепаратизма, террористические акты, разочарование в глобальных ценностях, общее состояние общественного сознания, лишенного ясных ориентиров, истоньшение озонового слоя и другие. Ситуация совсем не лучше, чем была в пору зарождения христианского мифа. Одно из главных условий успешного мифотворчества — родственная связь нового мифа со старым.
Несмотря на отсутствие в современном обществе целостной мифологической картины мира, в нем возникают и развиваются локальные мифологические системы, соединяющие мифы разных категорий в некоторое подобие мифологической картины. Хорошим примером такой мифологии является советская идеология и западная. Первая имела много чего мифического: это и акт творения нового мира (Октябрьская революция), очищение от демонических (капиталистических) сил, светлое будущее, обожествленный Ленин, который и после смерти живее всех живых, революционные праздники, ритуализованные партийные съезды и т. д. Этот миф разрушил все старые, то есть потерял связи с прошлым, поэтому был обречен. Миф о западном процветающем мире имеет другой изъян, он вычеркивает из действительности возможные мифы о светлом будущем человечества. Все остальные менее популярные мифы, в том числе националистические, имеют тот же недостаток; в них нарушена преемственность в мифотворчестве и выпирает локальность. Так, неоязычники всех мастей и народов стремятся возродить древние мифы на современной почве, а это все равно что пересаживать морские водоросли в пустыню. Вместо этого нужно просто создать современный миф, не противоречащий вчерашним, в том числе и самым древним, то есть не возвращаться к прошлому, а наоборот, прошлое видеть корнями настоящего.
Основная цель мифа заключается в поддержании гармонии личного, общественного, природного. Поддержка и контроль социального и космического порядка. Если миф о демократии, насаждаемый в когда-то тоталитарной стране, не несет ее населению эти вселенские ценности, а наоборот, приводит к гражданским конфликтам и страданиям народов (Ливия, Украина…), то этот миф локален, то есть ущербен, в том числе и для его проводников. Тоже самое относится и к мифу о стабильности при тоталитаризме. Толпа скандирует: «уходи!» не потому, что президент изверг, мало сделал для страны, вор или фальсификатор, он виноват тем, что «хочется ей кушать». На ярмарке политических яств толпа под воздействием пропаганды и рекламы может остановиться у какого-то сытного блюда, но насытиться на самом деле она может, только испробовав идеологию, построенную на основе нелокального мифа.
