Текст-1 - [58]

Идея тоталитаризма враждебна Традиции.

Суть этой идеи – тотальный контроль над обществом через касту жрецов-интеллектуалов.

На примитивном уровне это проявляется в городах-государствах – гигантских паразитических образованиях, выжимающих соки (не только пищевые, но и людские) из близлежащих деревень и трансформирующих их в нечто качественно новое – в крепостные стены, в регулярную армию, в произведения искусства и т.д.

Национальные государства эпохи империализма – это уже более продвинутая форма власти, она уже вмешивается во внутренние дела деревень, ибо в её распоряжении почта, огнестрельное оружие и прочие инструменты проецирования власти. А чтобы создать тоталитарные государства прошлого века, понадобились ещё более развитые технологии – массовая печать, радио, бронетехника и авиация.

Сейчас технология развилась ещё больше. Появилось разрушительное межконтинентальное оружие, спутники (в первую очередь для связи и шпионажа), компьютерные сети, искусственный интеллект, роботизированная промышленность.

Следовательно, опасность тоталитаризма возрастает в разы. Сегодня достаточно населения в миллион человек – и полпланеты в труху.

Могут ли технологии служить Традиции? Да запросто! На том же станке, на котором можно издавать государственную пропаганду, легко можно издавать гламурный журнал.

То же телевидение, которое может легко работать над унификацией (сингуляризацией) народа, легко может работать и над его атомизацией. Ядовитым газом можно травить как контрреволюционеров, так и революционеров, он разницы не делает. Технология – это всего лишь инструмент. Решает всё блок управления.

У тоталитаризма есть несколько важных черт, среди которых есть иррациональность и инфекционность. Ибо тоталитаризм – это дефект (отклонение, мутация, сдвиг, сбой, глюк) топологии, приводящий к выплескиванию власти за пределы своего ареала. Неограниченному. Плоскость пространства как бы слегка наклоняется, провисает под тяжестью Внепространственного Нуля. Гармоничное существование в статике становится невозможным. Для движения миру нужен толчок, и этим толчком является искажение матрицы пространства-времени. Координатная сетка перестаёт быть изотропной. Из точки А до точки Б – один путь, из точки Б до точки А – совсем другой.

Структура подобного искажения проста до примитивности: убивая – пожирай, пожирая – убивай. Всё просто.

Другой вопрос, что техническое осуществление сложно до безумия.

Боль, наслаждение, печаль, радость – всё это не более чем набор сенсорной информации, нолики и единички, идущие от биодатчиков к центральном процессору.

Лишь убив душу можно освободить место для Духа. Служить суперэго куда лучше, чем служить телесной оболочке, в теле которой ты прибываешь. Но вопрос на самом деле не в "лучше" или "хуже". Для Мироздания таких вопросов не существует. Кто выжил – тот и "лучше".

Сила всегда права. Можно сколько угодно говорить о примате социального над техническим, но в конечном итоге побеждает тот, у кого броня крепче, пушки – мощнее, а газы – ядовитее.

А поскольку муравейник сильнее муравья, то как бы статисты не пыжились и не тужились, восхождение коллективного разума рано или поздно состоится. Эмергенция – неизбежна. Будущее – беспощадно. Сопротивление – бессмысленно.

Впрочем, есть и другое мнение. Дескать, тоталитаризм – это пережиток средневековья, а современность – это демократия и либерализм, социальный прогресс.

Это неверно. Тоталитаризм – и есть социальный прогресс.

Государств в нашем понимании до восемнадцатого века не было вообще, были агломераты полисов – отдельных городов.

Причём если в восемнадцатом веке среди государств было много республик, то к моменту наступления двадцатого века республик остаётся только две.

Государство – это продукт модернизации примитивной демократии, изначально свойственной человеку как биологическому виду.

Что касается современных "либеральных демократий", то это жёсткие иерархические системы, в которых отдельный человек практически ничего не решает. Это вам не вольные пиратские республики средневековья, где атамана выбирают на общем сходе.

Итак, от первобытной общины – к античным городам-полисам, затем к централизованным национальным государствам, затем к тоталитарным государствам прошлого столетия, а в будущем – к неизбежному технотронному киберфашизму и слиянию общества в единый коллективный разум. Поэтому, например, популярное сейчас словосочетание "авторитарная модернизация" – это "масло масляное", "горячий огонь". Модернизация – это повышение уровня авторитарности. Что же касается дежурного бреда про то, что "у вас общество недемократичнее нашего" – так это обычная боевая пропаганда в конфликте великих (и не очень) держав.

То, что радикальная антироссийская оппоизиция (в частности, радикальные ультралибералы нерусского происхождения, люто ненавидящие Россию и русских) свободно вещает в России на самом высоком уровне, а на Западе ничего подобного нет – доказательство в пользу большей демократичности России. То есть большей слабости, бессильности. Поэтому русское обвинение в адрес Кремля может быть только одно – "слабый царь".