Текст-1 - [52]
Поднимаемся на второй, гиперкосмический уровень. Это зона Хаоса, поэтому она плохо поддаётся анализу. При этом Нижние Миры всё же обладают формой (пусть и изменчивой). Типичное порождение Нижних Миров – закованный в шипастую броню рогатый демон. С одной стороны, он в общем и целом напоминает то, что можно увидеть в Срединном Мире, но с другой стороны его спектр способностей куда выше, а уровень специализации – ниже.
Существуют также Нижние Миры, завязанные на иной Срединный Мир. Пришедшие оттуда адепты Внешних Богов отличаются совершенно чуждой формой, но, как правило, сопоставимыми возможностями.
Все Нижние Миры управляются трёхрогими богами (однорогие боги – это боги Древних Миров, двурогие боги – это боги Старых Миров, а трёхрогие боги – это боги Нижних Миров). Поскольку двурогие боги Старых Миров (вроде Цинча, Йог-Сотота или Велеса) ещё меньше специализированы, они, как правило, хранят ключи, при помощи которых можно путешествовать между различными Нижними Мирами.
Обычно считается, что Нижних Миров – девять, как и их иерархов (девять Адов, девять Врат, девять Высших Неизвестных и т.д.). Это не совсем так, ибо миры нестатичны. Скорее имеет смысл говорить о девяти полюсах, углах, вершинах, фокусах, вокруг которых сосредотачиваются основные гирлянды миров. У кеномического куба – восемь фокусов-вершин, девятый же лежит вне его, служа маяком-ориентиром, позволяющим выйти за пределы Срединного Мира. При этом локация девятого фокуса просчитывается не по формуле "восемь плюс один", а по формуле "три умножить на три". Таким образом, за пределами восьмивершинного трёхмерно-евклидового куба лежит девятивершинная неевклидовая оболочка-аура, состоящая из Нижних Миров.
Поскольку считается (хотя и не доказано наверняка), что девять – это наименьшее число вершин у изгибаемых несамопересекающихся многогранников, то первое, что приходит в голову – это многогранник Штеффена и тому подобные структуры. Это, разумеется, ошибка, ибо мы имеем дело с неевклидовой геометрией, а значит любые трёхмерные модели описывают Нижний Мир некорректно. Конкретные характеристики геометрии Нижних Миров нам неизвестны даже приблизительно, более того – они постоянно меняются и морфируют, а значит мы не можем назвать ни точную структуру, ни тем более точную форму Многогранника. Всё, что мы знаем – это то, что Нижние Миры сгруппированы вокруг его вершин. Это – аура Срединного Мира.
Эта аура находится со Срединным Миром "почти" в одном месте, но отделена от него семью барьерами Прави. Понятно, что несмотря на семиступенчатую блокировку обмен информацией между мирами идёт, притом очень активный. Нужно только уметь вылавливать в море малоценного шума высокоценные сигналы, как это делали, например, древние нейроманты. Таким образом, демоны Нижнего Мира и демоны Срединного Мира могут поддерживать более-менее стабильный контакт.
Какова форма этого контакта? Форм очень много, и их можно классифицировать по уровням тонкости воздействия: низкоуровневые воздействия работают с деталями информации (байты, кварки), высокоуровневые – с блоками информации (файлы, слитки). Здесь уместна аналогия с компьютерной техникой. Какова высшая ступень пользовательского интерфейса? Любой программист скажет: живой человек, собеседник. Новичку, никогда прежде не пользовавшемуся компьютером, эта форма общения максимально удобна. Но ни программист, ни тем более хакер от этой формы ничего дельного не получат, им нужны более низкоуровневые инструменты, работающие напрямую с массивами данных. А для "продвинутого пользователя" сгодится и нечто среднее, вроде "графического редактора" и "рабочего стола" с "иконками".
В магии же повышение уровня тонкости воздействия (от "файлов" и "слитков" – к "байтам" и "кваркам") происходит через изменение сознания.
Путь мистика – это путь от новичка к хакеру, к "взломщику реальности". Пока он слаб, он общается с "высшей ступенью графического интерфейса" – с антропоморфными образами-посланниками. Как только разовьёт своё сознание – со сложными композитными образами. А затем – с совершенно запредельными и непостижимыми сущностями. Вплоть до прямого контакта сознания с Хаосом – это такой колдовской аналог нейрошунта. Именно поэтому мы считаем поклонение любым антропоморфным (человекопободным) сущностям жутчайшей профанацией.
Изначальное индоевропейское язычество хтонично, обращено в запредельный потусторонний мир (именуемый у славян Навью), олицетворяемый подземной и подводной стихией. Позднейшие Старшие Боги, пришедшие на смену Древним, являются продуктом духовно-расовой деградации, искажением изначальной веры. Но и в них угадываются хтонические корни. Древних Богов "очеловечили", низвели их с уровня запредельных гиперкосмических сущностей до уровня земных обитателей-автохтонов.
Группировка Монолит проповедует изначальное хтоническое язычество и чтит Древних Богов именно в изначальной хтонической ипостаси. Например, для Перуна таковой является облик дракона, а для Сварога – изначальная подземно-огненная форма.
Соответственно, любое антропоморфное божество мы воспринимаем либо как поздейшее профаническое искажение изначальной веры, либо как аватару (ипостась, инкарнацию, посланника) одного из Древних Богов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Что такое событие?» — этот вопрос не так прост, каким кажется. Событие есть то, что «случается», что нельзя спланировать, предсказать, заранее оценить; то, что не укладывается в голову, застает врасплох, сколько ни готовься к нему. Событие является своего рода революцией, разрывающей историю, будь то история страны, история частной жизни или же история смысла. Событие не есть «что-то» определенное, оно не укладывается в категории времени, места, возможности, и тем важнее понять, что же это такое. Тема «события» становится одной из центральных тем в континентальной философии XX–XXI века, века, столь богатого событиями. Книга «Авантюра времени» одного из ведущих современных французских философов-феноменологов Клода Романо — своеобразное введение в его философию, которую сам автор называет «феноменологией события».
В книге, название которой заимствовано у Аристотеля, представлен оригинальный анализ фигуры животного в философской традиции. Животность и феномены, к ней приравненные или с ней соприкасающиеся (такие, например, как бедность или безумие), служат в нашей культуре своего рода двойником или негативной моделью, сравнивая себя с которой человек определяет свою природу и сущность. Перед нами опыт не столько даже философской зоологии, сколько философской антропологии, отличающейся от классических антропологических и по умолчанию антропоцентричных учений тем, что обращается не к центру, в который помещает себя человек, уверенный в собственной исключительности, но к периферии и границам человеческого.
Опубликовано в журнале: «Звезда» 2017, №11 Михаил Эпштейн Эти размышления не претендуют на какую-либо научную строгость. Они субъективны, как и сама мораль, которая есть область не только личного долженствования, но и возмущенной совести. Эти заметки и продиктованы вопрошанием и недоумением по поводу таких казусов, когда морально ясные критерии добра и зла оказываются размытыми или даже перевернутыми.
Книга содержит три тома: «I — Материализм и диалектический метод», «II — Исторический материализм» и «III — Теория познания».Даёт неплохой базовый курс марксистской философии. Особенно интересена тем, что написана для иностранного, т. е. живущего в капиталистическом обществе читателя — тем самым является незаменимым на сегодняшний день пособием и для российского читателя.Источник книги находится по адресу https://priboy.online/dists/58b3315d4df2bf2eab5030f3Книга ёфицирована. О найденных ошибках, опечатках и прочие замечания сообщайте на [email protected].
Эстетика в кризисе. И потому особо нуждается в самопознании. В чем специфика эстетики как науки? В чем причина ее современного кризиса? Какова его предыстория? И какой возможен выход из него? На эти вопросы и пытается ответить данная работа доктора философских наук, профессора И.В.Малышева, ориентированная на специалистов: эстетиков, философов, культурологов.