Текст-1 - [29]
Мутация – это изменение. Берётся канон и к нему добавляется мутация. Так получается урод. Акт уродства – это акт воплощённого Ужаса, ибо Ужас – это реакция на изменение, то есть на мутацию. Таким образом Ужас, Хаос и уродство воплощается в одном и том же явлении, имя которому – так называемая "цветущая сложность" Орды. Мы поправим – не цветущая, а гниющая. Гниющая сложность Орды.
Что такое гниющая сложность Орды? Это совокупность всех мутантов, девиантов и уродов, составляющих Орду. Все они разные, все они не соотносятся с эталоном красоты, и поэтому все они уникальны, индивидуальны. Существует миф о том, что Орда – это безликое войско одинаковых. Нет ничего более далёкого от истины. Орда – это разнообразное войско уникальных. Уникальных в своём уродстве. И всё вместе это – гниющая сложность Орды.
Орды Хаоса, истекая слизью и гноем, рвутся на штурм солярных цитаделей Олимпа.
Каждое из чудовищ, лезущих кверху со дна Мирового Яйца, уникально и неповторимо, несёт в себе какое-то своё уродство и вырождение, а уродство и вырождение – уникальны. Слизь и гниль, источаемая Ордой, несёт в себе запас разнообразия, такой же, как гниющее болото, населённое миллионами видов насекомых и слизней. В науке это явление называется биологическим разнообразием.
Прямой противоположностью слизистому болоту является пустыня – территория минимального биологического разнообразия, зона, в которой для безграничного уродства Орды нет места. И не даром именно пустыне мы обязаны рождением солярных религий – иудаизма, христианства и ислама. Только стерильность пустыни может породить идею о "творении из Ничто" и образы солярных ангелов в сияющих доспехах.
Русский образ – это образ осклизлого урода, чудовища из глубин бессознательного, мерзкой сочащейся рыбины со дна Мирового Яйца, отвратительной твари из Преисподни. Никакие солярные образы идеальной чистоты и идеального Порядка не совратят адепта гниющей сложности, апостола слизи и вырождения, коими являются ордынские воины. Смерть красоте! Слава уродству!
Ждать осталось совсем недолго. Мировое потепление – это часть процесса наступления Свинцового Века. Когда полярные шапки планеты растают, вся планета превратится в одно большое БОЛОТО, в котором будет копошиться корявая, сочащаяся слизью русская болотная нечисть. То тут, то там из-под воды будут вырастать полузатопленные зиггураты и чёрные башни, покрытые липкой слизью.
Все страны мира будут затоплены, заболочены. На месте Вашингтона и Тель-Авива будут большие болота, по которым будут курсировать пиратские катера русских охотников за скальпами. Начнётся пробуждение Болотных Богов. Осклизлая погань будет пузыриться на дне гибельных ям, лезть кверху, объявляя войну жителям поверхности, ходящим на двух ногах.
Затопленная Лемурия поднимется из-под воды, и её чёрные цитадели, залепленные мхом и водорослями, станут вновь попирать своими шпилями небеса. Страхолюдные лемурианские чудища, дремлющие в затопленных катакомбах, очнутся от вековечной спячки и возалкают тёплой человеческой крови. Лавкрафтианские Дагон и Ктулху проснутся, чтобы собрать обильную жатву.
Гнойные болота Евразии и Лемурии не будут необитаемы, в них будет копошиться осклизлая нечисть, разнообразные чудовища, рыбы-мутанты, гигантские жабы и слизни, улитки-убийцы и огромные насекомые. Они будут питаться друг другом и зазевавшимися путниками, время от времени совершая облавы на города людей, утаскивая с собой обильную добычу человечьего мяса.
Под зловещее кваканье жаб-мутантов болотная жижа заполонит всё вокруг. Едкая слизь будет нести с собой гниль, распад и орды ядовитых насекомых: жуков, стрекоз, тараканов, муравьёв, многоножек. В первую очередь – многоножек. Мерзкие ядовитые твари свергнут власть людей и будут править планетой безраздельно.
Хваткое щупальце верховной многоножки-шамана, восседающей на Железном Троне, будет указывать расе людей путь в тёмное будущее.
Власть президентов и премьер-министров закончится. Всем будут править султаны, падишахи, эмиры, ханы и каганы. В центре мира, в тёмных водах Москвы, которая также превратится в болото, будет выситься гигантский зиггурат – храм султана демонов Азатота, бога-идиота, окружённого сонмом безумных зудящих бесов-флейтистов.
Это будет самый главный храм на всей планете.
Вторым главным храмом будет храм Йог-Сотота, расположенный во всплывшей со дна морского Лемурии. Нечестивые обряды, включающие в себя обильные человеческие жертвоприношения, будут отправляться день и ночь без перерыва. Кровь вперемешку с болотной слизью покроет стены циклопического зиггурата, облицёванного чёрным иргизейским гранитом.
Следующим по важности храмом будет храм ВИЛа – Великой Исторической Личности, то есть Владимира Ильича Ль'енина. Для мумии Ль'енина будет построен новый мавзолей-зиггурат, в сотни раз больше прежнего, а сама мумия будет ежедневно подпитываться жертвенной кровью от сотен тысяч пленников ГУЛАГа, доставляемых со всех стран на корм безжалостному инферноупырю.
Наконец, рядом с зиггуратом Ль'енина будет построен зиггурат Сталина, облицёванный грубым железом и нержавеющей сталью. На вершине зиггурата будет расположена гигантская статуя Отца Народов, восседающая на большом кровавом чёрном троне. Этот трон также будет омываться кровью бесчисленных зэков ГУЛАГа.
Лешек Колаковский (1927-2009) философ, историк философии, занимающийся также философией культуры и религии и историей идеи. Профессор Варшавского университета, уволенный в 1968 г. и принужденный к эмиграции. Преподавал в McGill University в Монреале, в University of California в Беркли, в Йельском университете в Нью-Хевен, в Чикагском университете. С 1970 года живет и работает в Оксфорде. Является членом нескольких европейских и американских академий и лауреатом многочисленных премий (Friedenpreis des Deutschen Buchhandels, Praemium Erasmianum, Jefferson Award, премии Польского ПЕН-клуба, Prix Tocqueville). В книгу вошли его работы литературного характера: цикл эссе на библейские темы "Семнадцать "или"", эссе "О справедливости", "О терпимости" и др.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Что такое событие?» — этот вопрос не так прост, каким кажется. Событие есть то, что «случается», что нельзя спланировать, предсказать, заранее оценить; то, что не укладывается в голову, застает врасплох, сколько ни готовься к нему. Событие является своего рода революцией, разрывающей историю, будь то история страны, история частной жизни или же история смысла. Событие не есть «что-то» определенное, оно не укладывается в категории времени, места, возможности, и тем важнее понять, что же это такое. Тема «события» становится одной из центральных тем в континентальной философии XX–XXI века, века, столь богатого событиями. Книга «Авантюра времени» одного из ведущих современных французских философов-феноменологов Клода Романо — своеобразное введение в его философию, которую сам автор называет «феноменологией события».
В книге, название которой заимствовано у Аристотеля, представлен оригинальный анализ фигуры животного в философской традиции. Животность и феномены, к ней приравненные или с ней соприкасающиеся (такие, например, как бедность или безумие), служат в нашей культуре своего рода двойником или негативной моделью, сравнивая себя с которой человек определяет свою природу и сущность. Перед нами опыт не столько даже философской зоологии, сколько философской антропологии, отличающейся от классических антропологических и по умолчанию антропоцентричных учений тем, что обращается не к центру, в который помещает себя человек, уверенный в собственной исключительности, но к периферии и границам человеческого.
Опубликовано в журнале: «Звезда» 2017, №11 Михаил Эпштейн Эти размышления не претендуют на какую-либо научную строгость. Они субъективны, как и сама мораль, которая есть область не только личного долженствования, но и возмущенной совести. Эти заметки и продиктованы вопрошанием и недоумением по поводу таких казусов, когда морально ясные критерии добра и зла оказываются размытыми или даже перевернутыми.
Эстетика в кризисе. И потому особо нуждается в самопознании. В чем специфика эстетики как науки? В чем причина ее современного кризиса? Какова его предыстория? И какой возможен выход из него? На эти вопросы и пытается ответить данная работа доктора философских наук, профессора И.В.Малышева, ориентированная на специалистов: эстетиков, философов, культурологов.