Текст-1 - [18]
Очевидно, что герой – не человек в классическом понимании этого слова, хотя с биологической точки зрения он от человека практически неотличим. По сути, герой меньше, чем человек, ибо все человеческие подпрограммы в нём стёрты, а те, которые стереть нельзя – блокированы. От человека в нём только "hardware" (или, точнее, "wetware") – тело, представляющее собой зону эмергенции (то есть набор перерабатывающих информацию систем).
Эта зона эмергенции используется как носитель для высшей гиперкосмической (непроявленной) сущности. Причём по понятным причинам человеческое тело не может вместить эту сущность целиком, поэтому сущность оставляет в теле не себя саму, а некий пакет троянских программ, используемых для дистанционного управления.
Таким образом, герой – это марионетка на дистанционном управлении. На языке древних (а также на языке программистов) – аватара. Говоря с героем, ты говоришь не с человеком, а с тем, кто "сидит за монитором". При этом аватар одной и той же сущности одновременно может быть неограниченное количество. На хакерском слэнге массово затрояненные компьютеры называют "зомби". Точнее и не скажешь.
Если благодать – это тождественность с волей трансцендентного бога, то герой наделён благодатью по определению. Глядеть в глаза герою – это глядеть в трансцендентность. Человеческой душой там никогда и не пахло.
Но герой – объект одиночный. Как только герой включается в социальную структуру (например, решает основать партию), он переходит на следующий уровень. Он становится лидером. И тут его ждёт ряд социальных препятствий.
Самое главное социальное препятствие для эмергенции – трусость. Начиная от банального страха перед смертью, тюрьмой и разбитым лицом и кончая страхом быть непонятым, осмеянным, страхом сойти с ума, выбрать неверный путь, короче – интеллектуальной трусостью.
Соответственно, лидер в любом поле (от войны и революционного подполья до литературы и фундаментальной науки) – это первопроходец, чьё главное отличие от ведомых – чуть меньшая чувствительность к страху во всех его формах.
Здесь есть глубокий богословский смысл: если вектор эмергенции (вектор божественной воли) является вектором Абсолютного Ужаса, избранник богов (то есть носитель Ужаса) – тот, кто может выдержать Абсолютный Ужас чуть больше и дольше, чем остальные.
Ведомые могут повторить путь лидера и, несомненно, повторят его, но уже не будут первопроходцами, они пройдут по протоптанной дорожке. Собственно, задача лидера в том и заключается – протоптать дорогу ведомым.
Важно заметить, что лидер и герой – разные аспекты одного явления. Носитель непроявленной информации ("искры Хаоса" в древнегреческом понимании этого термина) является лидером по отношению к тем, кто погружён в материю чуть больше, чем он.
Собрав всё воедино, мы получим цельный образ идеального персонажа: бесстрашного во всех смыслах отмороженного фанатика-первопроходца, являющегося оболочкой для высших сил. Ритуалы Монолита нужны, чтобы приблизить сектантов к этому идеалу.
Поэтому контакт с Абсолютным Ужасом – необходимая их составляющая.
Приблизиться к этому идеалу – цель любого эмергента. Мы не боимся подвергать себя чудовищным экспериментам, изменять себя на биохимическом уровне. Страх перед мутацией куда страшнее, чем возможный негативный эффект от мутации. Кроме того, почти все негативные эффекты от мутации – это продукт страха: вместо нейтрализации фобии происходит её усиление (эффект самосбывающегося ожидания).
Тем более что перспектива абсолютной власти оправдывает любой риск, какой можно нанести своему телесному и душевному здоровью. Здравомыслие – удел слабых. Все сверхгерои были безумцами, один отмороженней другого. Станешь таким же сверхбезумным – войдёшь в их число, разорвав тиранию циклов Сансары. Не станешь – проживёшь жизнь зря, переродившись в животное. Либо ты богочеловек, либо зверочеловек, "балансизм" – сказка для дурачков. Только Хаос, только Эмергентор, только Монолит, только Тёмная Сингулярность, только Незримая Сеть!
006: СИНГУЛЯРНОСТЬ
Одна из самых распространённых рефлексоидных научно-фантастических страшилок – коллективный (сингулярный) разум. Казалось бы – воплощение Эмергентора в Едином Теле является смыслом существования человечества. Но для рефлексоида форма цивилизации, состоящая из одного единого (сингулярного) субъекта, кажется чем-то совершенно чудовищным.
Противники сингулярности приводят два ложных, но эмоциональных аргумента.
Аргумент номер один – это порабощение тела, когда чуждая сущность (коллективная ли, фрагментарная ли) отнимает у разума возможность влиять на реальность. Но это не коллективный разум, это банальное рабство (за эту функцию в Многограннике отвечает не Забвение, а Улей).
Аргумент номер два – это гиперколлективизация, когда индивид сохраняет свою структуру, но находится в сверхтесном телепатическом контакте с другими индивидами. Такое состояние нельзя назвать коллективным разумом, ибо фрагментация сознания не преодолена. Более того – неструктурированный обмен телепатограммами сильно замедляет эмергенцию.
Ясно, что аргументы бьют мимо цели, ибо критикуют не коллективный разум, а совершенно другие понятия.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
Русская натурфилософская проза представлена в пособии как самостоятельное идейно-эстетическое явление литературного процесса второй половины ХХ века со своими специфическими свойствами, наиболее отчетливо проявившимися в сфере философии природы, мифологии природы и эстетики природы. В основу изучения произведений русской и русскоязычной литературы положен комплексный подход, позволяющий разносторонне раскрыть их художественный смысл.Для студентов, аспирантов и преподавателей филологических факультетов вузов.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.
В монографии раскрыты научные и философские основания ноосферного прорыва России в свое будущее в XXI веке. Позитивная футурология предполагает концепцию ноосферной стратегии развития России, которая позволит ей избежать экологической гибели и позиционировать ноосферную модель избавления человечества от исчезновения в XXI веке. Книга адресована широкому кругу интеллектуальных читателей, небезразличных к судьбам России, человеческого разума и человечества. Основная идейная линия произведения восходит к учению В.И.