Техники и технологии в сакральном искусстве. Христианский мир. От древности к современности - [128]

В перечень работ по дереву входила, во-первых, плотницкая и столярная работа, ее выполняли, как правило, кормовые станочники и столяры Ствольного приказа, столяры Оружейной палаты; обтеску и обстругивание досок топорами производили на этапе работ в мастерских палатах, а на месте при строительстве корпуса (каркаса) иконостаса обтесывали брусья, очевидно, на тябла и вертикальные опоры и др.

Изготовлением резных деталей занимались жалованные резчики и столяры, в том числе приезжие из литовских земель известные мастера приказа Большого дворца и Оружейной палаты; технически сложные виды работ для церкви Иоасафа в Измайлове («первый» иконостас), в соборе Архангела Михаила и др. выполняли наиболее талантливые и квалифицированные специалисты, в частности Клим Михайлов, Герасим Окулов и др.

К числу «штучных» специалистов относился токарь Евтифей Антонов – его работа была связана с изготовлением колонн; имелся в штате Оружейной палаты и флемованных дел дорожников подмастерье Василий Прокофьев (делал флемованные дорожники в церковь Архангела Михаила).

Определить «чистое время» работы над тем или иным из рассмотренных иконостасов точно возможно далеко не всегда, ведь, как известно, мастера в столярских и резных палатах, как правило, были одновременно задействованы в выполнении целого ряда заданий Оружейной палаты. Тем не менее можно сказать, что иконостас в церковь Иоасафа делали не менее 4–5 месяцев, но с перерывами на другие работы; в собор Архангела Михаила – порядка полутора лет.

Промежуточная установка одного-двух ярусов иконостаса на месте в храме занимала, в частности, в церкви Иоасафа и соборе Архангела Михаила порядка двух-трех дней.

Из документов следует, что в процессе монтажа иконостаса основу конструкции – станину – составляли вертикальные и горизонтальные брусья, обычно сосновые.

К тяблам крепили части иконостаса, на тябла устанавливали («поднимали и ставили») иконы в киотах, которые крепили железными крючками с пробоями, соорудив для этого предварительно силами подвязчиков Каменного приказа подвязи. Ставили и поднимали иконостас варовинным канатом, привязывали медной проволокой. При укреплении флемованных дорожников использовали скаловые однотесные и двоетесные гвозди, клей.

В итоге становится очевидной многосоставность и сложность конструктивных и художественных решений подобных памятников, круг которых в дальнейшем не будет ограничиваться привлеченными автором в данной статье. В силу обширности архивных документов, которые могут в будущем попасть в поле зрения исследователей, есть надежда на расширение представленной информации в новых работах, посвященных иконостасам XVII в.

Большую благодарность автор выражает Вере Михайловне Шахановой за ценнейшие консультации в процессе работы над данной статьей.

Е. Я. Зотова Старообрядческое меднолитейное мастерство: назначение, история, технология

Потом же и сам упражняйся на всяком деле и ко всем наукам и будеши разумевати явственно и будешь искусен во всем», – эти слова из поморского рукописного текста наставления о литейном и эмальерном деле[741] не утратили своей актуальности на протяжении всей истории существования старообрядческого промысла. С конца XVII до начала XX в. меднолитейное дело неразрывно связано со старообрядческим движением в России. В сложных исторических условиях старообрядцам удалось не только сохранить, но и продолжить древнерусские традиции книжности, иконописи и прикладного искусства, включая и медное художественное литье. Согласно Указу Петра I от 31 января 1723 г., запрещалось не только производство и продажа, но даже само бытование предметов медного литья[742]. Несмотря на существующий запрет, кресты, иконы и складни стали неотъемлемой частью домашних божниц и старообрядческих моленных[743].

Накопленные профессиональные навыки в литейном деле способствовали повсеместному становлению кузниц, в которых выполнялись прежде всего кресты-тельники и кресты для моленного обихода, а также образки и иконы, двустворчатые «панагии» и трех-четырехстворчатые складни, накладки и застежки для книг. Специфика производства позволяла организовать технологический процесс не только в стационарных, но и в передвижных «кузнях» на конных повозках. Так, в источниках по истории Зауралья середины – второй половины XIX в. отмечались факты устройства литейного горна с мехами и коробов с углем и цветным ломом на телеге. Для работы загружали инструменты, формы или формовочные земли и выезжали в безлюдное место – в случае опасности такую мобильную мастерскую вместе со всем оборудованием можно было быстро переместить[744].

Наличие опытных мастеров, хорошо оборудованной «кузни» и отчеканенных образцов-моделей, несомненно, сказывалось на качестве произведенной продукции, отличающейся характером обработки, пластикой рельефа, орнаментикой и эмалями. Эти признаки меднолитой пластики стали основанием для ее классификации, сложившейся уже в XVIII в. Так, в одном из документов 1840-х гг. значится: «…отливные медные кресты и иконы, известные под названиями: загорских[745], поморских, погостских