Поселился я в заводской гостинице и около 8 часов вечера пошел на завод, который работал в две смены. В цехах были чистота и порядок. В сборочном цехе я увидел на одном из корпусов в боевом отделении двух человек, которые, наклонив головы, хлопотали над подогревателем. Оказалось- он не заводился. Я даже пожалел их, зная, что в Сирии подогреватель вообще не нужен. Потом заглянул в моторное отделение и увидел, что некоторые трубки у радиаторов заглушены. Посмотрел все корпуса — на некоторых было то же самое.
На другое утро я говорю Папяну: «Павел. Над подогревателем трудятся, а радиаторы ставят ремонтные, как будто готовят танки в тундру, а не в Сирию». Он ответил, что это делается точно по инструкции, выпущенной ГБТУ. Я попросил его дать мне эту инструкцию. Она была сделана неправильно: в графе «допускается» перечислены детали и узлы худшего качества, чем в основной, хотя по правилам все должно быть наоборот. Прочитал строчку «радиатор»: в основной графе — 1-я категория, в графе «допускается» — 2-я категория. И так на всех деталях и узлах. Если собрать танк из деталей по графе «допускается», он вообще не сдвинется с места. Подписали эту «Инструкцию» начальник УПЗ Баженов, начальник управления эксплуатации и ремонта Лутовинов, а утвердил первый заместитель Потапова Мамонов. Я сказал Папяну: «Павел, мы старые друзья, не нарушай нашу дружбу, замени ремонтные радиаторы на новые». Он, конечно, мою просьбу выполнил.
Все отправленные представители, кроме меня, звонили периодически Потапову, хаяли руководителей заводов, хвалили свои действия. Я же, приехав из командировки, написал отчет: «В некачественных танках, поставленных в Сирию, виновата инструкция, которую выпустило управление начальника танковых войск». На этот отчет никакой реакции со стороны Потапова не последовало…
Понимая, что такое дальше продолжаться не может, я пошел к начальнику Управления кадров Сухопутных войск и попросил его, по возможности, найти мне новую должность. Он предложил мне поехать на два года советником в Чехословакию. Я согласился, так как, кроме всего прочего, там начали ставить па производство танк Т-72, и моя помощь была бы не лишней. К сожалению, мою кандидатуру не утвердил командующий войсками Варшавского Договора маршал Куликов из-за того, что я не служил в войсках после войны. На поклон к Куликову я, конечно, не пошел и стал готовиться к уходу из армии.
Прежде всего, я написал рапорт командующему Сухопутными войсками И.Г. Павловскому с просьбой улучшить мои жилищные условия в связи с прибавлением семейства на два человека. Он отправил его в хозуправление с просьбой о предоставлении мне новой квартиры. После этого я пошел в поликлинику и оформил двойную путевку в санаторий, в Сочи. Купил билеты на поезд и стал теребить Дикого с проездными документами, которые должен был подписать Потапов. Валентин Петрович все что-то мялся и кормил меня обещаниями. Наконец, за день до отъезда в санаторий, меня вызвал Потапов. Зашел я и вижу у него за большим столом — наш начальник отдела кадров, а Потапов листает какую-то папку. Это оказалось мое личное дело. У нас состоялся такой разговор.
— Тебе не надоело служить?
— Товарищ генерал-полковник! Я никогда не служил, а всю жизнь работал.
— Я хочу тебя уволить.
— Я согласен при двух условиях: сейчас вы должны подписать мне проездные документы в Сочи, а увольняться буду после получения ордера на квартиру.
— Я согласен.
За три года до установленного срока, 21 сентября 1979 г., я был уволен из родной Советской Армии. После увольнения из армии мы с Ю.М. Потаповым долго не общались. И вот по прошествии 10–12 лет он позвонил мне и поздравил с днем рождения. Этот звонок я оценил как желание установить дружеские отношения. Я пошел ему навстречу.
Став председателем Совета «Объединение ветеранов» Главного автобронетанкового управления Министерства обороны, он создал вокруг себя деятельную команду. Ветеранов стали собирать два раза в год: перед Днем Победы и перед Днем танкистов. Особо нуждающимся оказывали помощь в лечении, были организованы поздравления юбиляров и т. д. В качестве председателя Совета Юрий Михайлович чувствовал себя намного лучше, чем когда он был начальником ГБТУ.
Я был этому очень рад.
Летом 2005 г. накануне своего 80-летия Юрий Михайлович ушел из жизни.
Воспоминания о заводчанах.
Забайкин и другие
К моменту моего вступления в должность главного конструктора Уралвагонзавода главным инженером там работал А.В. Волков, безынициативный и до нелепости осторожный человек, главным принципом которого было принимать как можно меньше ответственных решений. Трусость его доходила до того, что он взял за правило перед приездом на завод любого начальства ложиться в больницу. Работалось с таким человеком трудно. К счастью, наш Главк в министерстве разделился вскоре на два управления, и И.В. Окунев «сосватал» осторожного Волкова на должность главного инженера нового управления Главка.
Главным инженером завода назначили главного металлурга Алексея Васильевича Забайкина. Он являл собой прямую противоположность предшественнику. Еще в войну за освоение производства новой башни танка Т-34 с 85-мм пушкой он был награжден орденом Ленина. Решительный, приятнейший в обращении, широко эрудированный, с развитым чувством юмора человек, Забайкин пользовался уважением всех начальников отделов и цехов, всех работников технических служб. Накануне каждого праздника он приходил к нам в КБ, заходил в каждую комнату, поздравляя конструкторов.
