Техника и вооружение 2008 07 - [27]
Расчеты КПП и подвески были выполнены с непосредственным участием профессора Заславского, а один из вариантов трансмиссии разрабатывался «группой профессора Жуковского» (родственника А. Микулина), видимо, той самой, что стояла у истоков ЦАГИ.
Как это ни покажется странным сегодня, но наибольшие проблемы вызвало серийное изготовление бронекорпуса, ведь он собирался из уже закаленных броневых листов, которые сначала сверлились и подгонялись по месту (необходимых лекал еще не было). А для этого требовалась большая номенклатура измерительного и режущего инструмента. Проблемы вызывал и крепеж корпусных деталей. Так, например, еще перед сборкой особо оговаривался типоразмер пулестойких заклепок, но по какой-то причине завод получил их от смежников совершенно не того типа, и потому два первых танка были собраны не на пулестойких, а на «конструкционных» заклепках из мягкой стали.
Но в целом срок постройки танков был выдержан, и в марте 1927 г. (по плану — февраль) машина покинула опытный цех «Большевика» и отправилась на заводские испытания. За ходом испытаний внимательно следил К.Е. Ворошилов, который 5 марта отправил директору Королеву телеграмму следующего содержания: «Прошу ежедневно сообщать о ходе испытаний полкового танка и найденных при том недостатках…» А недостатков хватало.
Танк оказался довольно быстрым. На гравийной укатанной дороге была зафиксирована скорость движения по прямой в 14,5 км/ч, и на ряде участков танк без труда обгонял конника. Но при движении со скоростью свыше 10 км/ч наблюдался перегрев масла, на больших оборотах двигатель работал с перебоями, выскакивала вторая передача.
При трогании с места и торможении танк «приседал» или «клевал носом». Во время движения по бездорожью водителю было трудно держать курс. Танк «рыскал» при наезде даже на небольшие препятствия. По мнению испытателей, несмотря на то что вооружение на танк установлено не было, ведение огня из башенного пулемета и пушки в движении практически исключалось: продольные колебания корпуса были чрезмерны. Недостаточным оказался и запас хода по проселочной дороге — не более 70 км.
Все это делало построенный танк неперспективным, и потому он был возвращен на завод «Большевик».
Легкий танк МС-1 (Т-18) на параде в Москве 7 ноября 1929 г.
Итак, недостатков у новорожденного «полкового танка» оказалось гораздо больше, чем ожидалось, и потому уже весной 1927 г. очень остро встал вопрос о судьбе построенной машины.
КБ ОАТ во главе с С. Шукаловым стояло за устранение недостатков Т-16, тогда как недавно образованная конструкторская группа Оружобъединения настойчиво предлагала изготовить для танка новое шасси с более эффективной подвеской. Их доводы были здравыми:
«Полковой танк сопровождения, изготовленный в наст, году на заводе «Большевик», уже сейчас показывает, что конструкция его ходовой части несовершенна. Примененная в танке пружинно-балансирная подвеска может быть оправдана только для значительно увеличенной длины опорной поверхности и не может быть эффективной при движении на скорости свыше 10–12 клм/час. Расчеты, проведенные тов. Зигелем, показывают, что улучшить работу упругих элементов подвески можно только при значительном понижении точки центра масс танка, что трудно реализовать на танке указанных габаритов при массе машины 5–6 т…
Просим вас разрешить изготовление опытного образца танка сопровождения с усовершенствованной ходовой частью и увеличенным до 6,5–7 т весом снаряженной машины с остальными утвержденными прежде характеристиками… Заславский, Рожков, Зигель, Гинзбург».
Но новая работа по исследованию подвесок могла значительно затянуть сроки создания боевых машин, и потому ГУВП согласилось с соображениями КБ ОАТ по спешной модернизации уже изготовленной машины с целью усовершенствования ее эксплуатационных характеристик.
Для экономии времени все изменения вносились на второй, почти готовый, образец Т-16, который стоял в достройке. Так, для уменьшения продольных колебаний корпуса танка его ходовая часть была удлинена на один опорный каток, что привело к необходимости добавления в носовой части корпуса удлинителя (на эталонном образце удлинитель был приклепан в виде двух кронштейнов, но на серийных машинах он устанавливался уже в виде литой детали весом 150 кг). Изменениям подверглись и некоторые узлы двигательной установки, трансмиссии…
Во время доработки на завод прибыл А. Микулин — разработчик двигателя танка. Причиной командировки была неудовлетворительная работа энергетической установки Т-16, что совершенно не вязалось с ожиданиями моторостроителей.
Конструктор добросовестно изучил весь цикл производства моторов на «Большевике» и страшно удивился, что завод может делать такие сложные агрегаты, не имея даже элементарных измерительных приборов (результатом посещения завода А. Микулиным стало то, что завод наконец-то получил аэротермометры и гигрометр, которые ему не поставляли более двух лет).
Но вот второй образец «полкового танка» был построен и после пробега в пригородах Ленинграда отправился в Москву на полевые сдаточные испытания, которые должны были состояться в районе ст. Немчиновка. Согласно переписке по ГУВП, индекс Т-16 первоначально было решено сохранить, и именно с этим «собственным именем» танк отбыл в Москву. При перевозке танка из Ленинграда в Москву он транспортировался всеми возможными способами: ж.д. вагон, ж.д. платформа, кузов 6-тонного грузовика, автоприцеп и движение своим ходом. Майским вечером (предположительно — 20–25 мая) новый танк в кузове 6-тонного грузовика под парусиновым тентом проследовал на склад № 37 (в районе Красной Пресни). Именно здесь танк догнало распоряжение об именовании его «Малым танком сопровождения обр. 1927 г. МС-1».
