Техника и вооружение 2008 05 - [4]
В начале 1970-х гг. становилось все более очевидным, что комплекс вооружения БМП-1 был выбран неудачно. Появились разработки зарубежных БМП, вооруженных 20,25 и 30-мм автоматическими пушками, способными поражать БМП-1 на дальностях, вдвое превышающих дальность действительного огня БМП-1, которая к тому же оказалась совершенно беззащитной против атакующих вертолетов. Задача глубокой модернизации БМП-1 в части вооружения была поставлена перед ЧТЗ и КМЗ.
На ЧТЗ эта задача решалась с помощью установки двухместной башни (командир, наводчик), оснащенной 73-мм орудием «Зарница» и спаренным с ним 12,7-мм пулеметом «Утес» — так появился «объект 768». Орудие «Зарница» представляет собой такой же гранатомет, как «Гром», но с большей дальностью действительного огня кумулятивной гранатой и с достаточно большой полетной дальностью осколочной гранаты. Пулемет «Утес» предназначался, в основном, для того, чтобы оказывать хоть какое-то противодействие атакующим вертолетам.
Боевая машина пехоты БМП-1.
Опытная БМП «объект768».
На КМЗ эта же задача решалась по- другому. В двухместной башне таких же размеров устанавливалась 30-мм автоматическая пушка, спаренная с 7,62-мм пулеметом — «объект 675».
В обоих вариантах на крыше башни имелась пусковая установка для запуска ПТУР второго поколения, более эффективных, чем «Малютка».
Были изготовлены опытные образцы и проводились заводские(отраслевые) испытания. По «объекту 675» результат был отрицательный. Прежде всего, по меткости и кучности при стрельбе из 30-мм автоматической пушки. В начале 1974 г. на коллегии МОП, где обсуждались результаты испытаний, Б.Н. Яковлев, который еще только четвертый год был главным конструктором КМЗ, в докладе с необыкновенной легкостью заявил, что пушка стреляет «когда захочет и куда захочет», давая понять, что это не его вопрос, а вопрос туляков, разработчиков 30-мм автоматической пушки (главный конструктор В.П. Грязев).
Как мне потом рассказывали, члены коллегии поняли, что с таким главным конструктором довести машину «до ума» не удастся. Встал вопрос о его замене. Тогда заместитель начальника 6-го ГУ МОП, к которому относился КМЗ, В.Г. Карпенко предложил эту должность мне. Он меня знал еще по работе на Кубинке над сравнительной оценкой вариантов БМП, так как в то время был заместителем начальника полигона, а потом уже как зам. начальника 6-го ГУ санкционировал работу конструкторов КМЗ со мной по бесступенчатым передачам. Владимир Георгиевич представил меня заместителю министра Льву Алексеевичу Воронину (потом он возглавил Главснаб). Тот задал мне несколько вопросов по вооружению и убедился, что я в этом разбираюсь. Затем я был представлен министру Сергею Алексеевичу Звереву. В это время рассматривался вопрос о назначении директором ВНИИТрансмаш П.П. Исакова.
В процессе довольно продолжительной беседы Сергей Алексеевич, человек исключительно высокой грамотности по самым разным вопросам, убедившись, что я достаточно грамотный военный инженер, сказал Карпенко: «На ВНИИТрансмаш его надо назначать». Но Владимир Георгиевич уговорил министра не делать этого, так как на КМЗ решение вопроса о главном конструкторе не терпит отлагательства. 25 мая 1974 г. вышло постановление правительства о прикомандировании меня от министерства обороны к КМЗ, где уже приказом директора я был назначен главным конструктором. Вот так получилось, что я, касавшийся вопросов развития БМП с самого начала, стал ответственным исполнителем этого процесса.
В это время СКБ КМЗ помимо рутинной работы по устранению конструктивных недостатков БМП-1, за что приходилось отчитываться на коллегиях МОП, занималось разработкой легкого плавающего танка на конкурсной основе с ВгТЗ и доработкой «объекта 675» по отрицательным результатам заводских испытаний. Офицеры ГБ ТУ, напутствуя меня перед отъездом в Курган как своего брата-военного, главное внимание уделяли легкому танку. Но в СКБ я увидел, что легкий танк еще только на бумаге и кое-что нужно переделывать без спешки, а вот вопросы по «объекту 675» нуждаются в самом срочном решении.
Концепция легкого танка и ТТЗ, утвержденное ГБТУ, вызывали у меня некоторое недоумение: пушка с такой же баллистикой, как у пушки танка Т-55, обладала недостаточным могуществом для борьбы с основными танками противника и избыточным для поражения других целей. Позже, когда в разработке была БМП третьего поколения с очень мощным вооружением, начальник ГБТУ Ю.М. Потапов решил, что такая БМП может выполнить все задачи легкого танка с большим успехом. И опытный образец легкого танка («объект 685») занял место в музее БТТ на Кубинке. Но все же работа по легкому танку много дала конструкторам СКБ в части профессионального роста.
Что касается «объекта 675», то вопросов, достигающих уровня проблем, было много. Первый и самый важный — обеспечение заданных показателей по точности и кучности при стрельбе из 30-мм автоматической пушки. Для решения этого вопроса в 1975 г. решением МОП машина была возвращена на стадию НИР и направлена на полигон ЦНИИТочмаша. В течение месяца я находился на полигоне со своими испытателями. Кроме представителей ЦНИИТочмаша на полигоне постоянно работали представители ВНИИТрансмаша, Тульского КБП (пушка) и Ковровского ВНИИ «Сигнал» (стабилизатор). Раз в неделю, по четвергам, там собиралось руководство 5- го, 6-го и 9-го главков, и я докладывал, что сделано и что намечается сделать.
