В 1958 г. выполнили и по три пуска ракет K-8CT с различными тепловыми ГСН, созданными в ЦКБ-393 коллективом С.М. Николаева и в НИИ-10 конструкторами во главе с Н.В. Смирновым.
Как и следовало ожидать, распыление сил привело к срыву сроков. Постановлением от 4 июня 1958 г. разработка К-7 для T-3 была прекращена, и в следующем году этой темой уже не занимались.
Во-первых, к этому времени ОКБ-4 ушло далеко вперед со своей самонаводящейся ракетой К-8, обладающей близкими к К-7 характеристиками. Концепция целевой разработки специальной ракеты для каждого типа перехватчика была опровергнута с подтверждением возможности достаточно универсального применения ракет Бисновата.
Во-вторых, практически все силы ракетчиков ОКБ завода № 134 были брошены на выполнение особо важного задания — воспроизведения американского «Сайдуиндера» под наименованием К-13.
Ракета К-9 («изделие 90»)
Во второй половине 1950-х гг. определилась потребность в создании управляемой ракеты класса «воздух-воздух» с характеристиками, более высокими, чем заданные постановлением 1954 г.
Разработка такой ракеты подиндексом К-9 велась в расчете на применение с суховского перехватчика ГТ-1, а затем и с тяжелых однодвигательных перехватчиков семейства Е-152 и Т-37, рассчитанных на достижение скорости до 3000 км/ч, создаваемых в конце 1950-х гг. в ОКБ-155 Микояна и ОКБ-51 Сухого. В соответствии с веяниями времени разработка ракет, получивших наименования К-9-155 и К-9-51 по нумерации ОКБ, велась непосредственно создателями самолетов-носителей. Однако в связи с прекращением работ по самолету Т-37 в начале 1960 г. проектирование суховской ракеты К-9-51 (Р-38) прервалось на ранней стадии.
В отличие от перехватчика Т-37, только по общей конструктивной схеме схожего с более ранними суховскими машинами и требовавшего для своего производства освоения новых технологий с использованием титана, микояновский Е-152 создавался как прямая модернизация уже построенного Е-150 и был благополучно доведен до летных испытаний. Уже в то время ход работ по бортовому радиоэлектронному комплексу в значительной мере определял возможность своевременного успешного завершения разработки комплекса перехвата. Предусматривалось оснащение Е-152 радиолокационной станцией «Ураган-5Б» как составной частью комплексной системы перехвата «Ураган-5».
В связи с недоведенностью перспективного двигателя Р-15 в ходе разработки Е-152 приняли решение о создании его варианта с двумя уже освоенными на МиГ-21 двигателями Р-11Ф-300, который получил наименование Е-152А. Исходя из многолетнего положительного опыта работ ОКБ-155 по крылатым ракетам «воздух-земля» совместно с КБ-1 Госкомитета по радиоэлектронике эта организация в конце мая 1958 г. была привлечена к созданию не только полуактивной радиолокационной ГСН ракеты К-9, но и самолетной бортовой РЛС ЦП-1, функционирующей в составе системы «Ураган». Предполагалось, чтодальностьобнаружения бомбардировщиков составит до 50 км, втрое превысив соответствующий показатель РЛС «Ураган». В КБ-1 главным конструктором системы в целом был назначен Колосов, системы К-9 — А.И. Савин, ее системы управления — Д.Л. Томашевич.
Первоначально подготовку принципиальной конструктивной схемы ракеты поручили КБ-1, а рабочей конструкторской документации — конструкторам завода № 134 во главе с Тороповым. Некоторое время ракету для микояновского перехватчика так и именовали — К-9-134. КБ-1 выполнило предварительные чертежи и передало их на завод № 134. Однако исследования ЦАГИ показали неприемлемость основных параметров принятой КБ-1 компоновки. Разработка рабочей документации была приостановлена. С началом эпопеи копирования «Сайдуиндера» завод № 134 постарались максимально освободить от выполнения остальных тем, а дальнейшие работы по К-9 продолжались на микояновской «фирме» с присвоением ракете прежнего обозначения К-9-155.
Управляемая ракета К-9 была выполнена по схеме с поворотным крылом аналогично известной американской ракете «Сперроу». Микояновцы предусмотрели реализацию ряда новшеств, несколько обогнавших время: широкое использование композиционных материалов, применение двухрежимного твердотопливного двигателя ПРД-56 со стартовой тягой, вдвое превышающей маршевый режим.
Стартовая масса ракеты составила 245 кг, масса боевой части — 24 кг. К-9 наводилась по методу параллельного сближения, подрыв боевой части осуществлялся от неконтактного взрывателя. Максимальная дальность пусков должна была составлять 9 км при скорости полета ракеты до 1400 м/с. Для приема опорного сигнала самолетной РЛС использовались антенны-штыри на оперении, замененные в дальнейшем на пластинчатые антенны на корпусе. В состав ракеты входили полуактивная радиолокационная ГСН ЦР-1, радиовзрыватель ЦРВ-1, автопилот АП Ц-18, предохранительно-исполнительный механизм И-60.
В 1959 г. началось изготовление ракет опытным производством ОКБ-155 с использованием документации КБ-1.
Первый полет на самолете Е-152А Г.К. Мосолов выполнил 10 июля 1959 г. К концу марта 1961 г. было осуществлено по пять пусков баллистических вариантов ракет («изделие 91») с наземных ПУ и в воздухе с истребителя Е-152А. Кроме того, в декабре с этого самолета запустили пять программных вариантов ракеты («изделие 92»). Изготовили пять бортовых РЛС ЦП -1,15 комплектов бортовой аппаратуры, 25 экспериментальных ракет. В промежутке между пусками Е-152А принял участие в параде над Тушино. Раскраска размещенных на подкрыльевых пилонах ракет К-9 была призвана придать треугольную форму их трапециевидным поворотным крыльям, что способствовало еще большему сходству микояновской ракеты со «Сперроу». Задуманное искажение формы не сработало: на схемах в зарубежных справочниках достаточно верно воспроизводился вид ракеты, получившей наименование АА-3 Ash. Сам самолет Е-152 получил код «Flipper» и якобы советское наименование МиГ-23.
