Техасская свадьба - [38]

— Двадцать пять центов, — раздался грубый, хриплый голос.

Клэр сразу узнала голос Рэда, их собственного повара, готовившего для работников ранчо. Он стоял рядом с двумя парнями из Глориеты возле самого порога. Она с благодарностью улыбнулась ему, держа Сэди за руку.

— Если он выиграет, то наверняка спросит секрет приготовления жареного цыпленка, — насмешливо прошептала она. Цыпленок его собственного приготовления на вкус был так же нежен, как старый кожаный башмак.

Сэди улыбнулась и посмотрела на Томаса. Ей хотелось поужинать только с ним, как жалко, что он священник. Ничего хорошего не может получиться из их дружбы. Абсолютно ничего.

— Итак, ставка двадцать пять центов. Кто больше, джентльмены?

— Тридцать, — объявил Чарли Бидл, самый молодой работник Клэр.

— Тридцать пять! — крикнул Рэд, с вызовом поглядев на веснушчатого соперника.

— Сорок! — на этот раз цену предложил Клэй, сын Энн Денни, которому недавно исполнился двадцать один год.

Взбешенная матушка как фурия сорвалась с места и пролетела через комнату, желая немедленно вправить мозги несчастному сыну. Она делала это таким гневным шепотом, что многие слышали каждое слово. Она шипела, что только через ее труп он разделит трапезу с особой вроде Сэди Бишоп.

— Сорок пять! — твердо заявил Рэд.

— Пятьдесят, — заторопился Чарли.

— Один доллар.

Никто не удивился, когда эти слова слетели с губ Томаса Мюллера. Его глаза встретились с глазами Сэди, он улыбнулся ей, отчего сердце женщины перевернулось.

— Он может себе такое позволить? — смущенно спросил Рэд, ни к кому особенно не обращаясь.

— А почему нет? — ответил Тэйт насмешливо. — Его деньги так же хороши, как и любого из нас.

— Один доллар — наивысшая из предложенных ставок. Кто-то дает больше? — После нескольких напряженных секунд он объявил: — Продано преподобному Мюллеру.

— Это нечестно! — возмутилась Лидия Кэссиди. Но все были заняты кто едой, кто флиртом, кто сплетнями, поэтому ее протест просто повис в воздухе.

— Ну, теперь приступим к последней. — Священник поднял коробку.

Клэр забыла взять свою шаль и увидела, как она соскользнула на стол.

— Эту коробку принесла мисс Клэр Пармали. Кто…

— Двадцать пять центов, — не дослушав, торопливо выкрикнул Рэд.

— Пятьдесят, — удвоил Тэйт.

— Пятьдесят пять, — пропел Чарли, проявляя замечательную преданность хозяйке.

— Доллар, — сказал Тэйт, уверенный, что никто больше не даст.

— Ты не можешь столько заплатить за мой ужин, — пробормотала Клэр.

— Черта с два! Могу! — Он тихо засмеялся.

— Ставка один доллар, — провозгласил Томас и оглядел прихожан. — Будут еще предложения?

Рэд и Чарли покачали головой, признавая поражение. Другие мужчины поднялись, направляясь к выходу, бормоча, что для них цена слишком высока.

— Тогда, я думаю, мистер Дженнер выиграет. Итак, ставка…

— Десять долларов.

Сердце Клэр подскочило к самому горлу от звука столь знакомого голоса. Глаза ее расширились, она не верила своим ушам. В проходе стоял Рэнд, высокий, красивый, чрезвычайно самоуверенный. Его театральный (и подозрительно очень ко времени) выход на сцену был встречен минутой потрясенного молчания.

— Десять долларов? — наконец удивленно повторил Томас, довольный таким развитием событий. Он широко улыбнулся. — Предложена Щедрая цена: десять долларов. Кто-то даст больше?

— Пятнадцать долларов, — не колеблясь, Тэйт ответил на вызов. Взглядом, злым и напряженным, он молча сцепился с Рэндом.

— Тэйт, не надо, — быстро попросила Клэр, схватив его за руку. — Это слишком много.

— Двадцать, — спокойно и отчетливо произнес Рэнд и медленно пошел вперед, едва заметно улыбаясь. Он был в простой голубой рубашке и хлопчатобумажных брюках, но, без всякого сомнения, был самым потрясающим из всех присутствующих здесь мужчин.

«И вообще везде», — подсказал Клэр внутренний, довольно наглый голос.

— Двадцать долларов, — как эхо повторил восхищенный Томас. — Может быть, у нас останутся деньги после ремонта крыши, и мы купим новые сборники гимнов для церкви. Есть еще ставки?

— Ну, пожалуйста, Тэйт, не надо, — взмолилась Клэр. Она очень болезненно отнеслась к схватке мужчин. Тем более на глазах у многочисленных свидетелей. Эта борьба за нее казалась ей унизительной. Она чувствовала себя чем-то вроде предмета, который продается на аукционе. Это было унизительно… Но и очень волновало.

— Двадцать пять, — поднял Тэйт ставку, несмотря на протесты Клэр.

— Боже мой, это за один ужин, — прошептала она и посмотрела на Рэнда. Даже нечего пытаться остановить его. Глаза ее гневно сверкнули, когда он подошел и встал рядом с ней. Не обращая внимания на гнев Клэр, он вежливо кивнул в сторону помоста:

— Пятьдесят долларов.

Толпа ахнула. У Клэр перехватило дыхание, и она обратила на Тэйта умоляющий взгляд.

Его нерешительность была слишком очевидна. Показалось, он пойдет на все, чтобы побить ставку Рэнда. Но надежда Клэр умерла, когда он медленно покачал головой.

— Извини, Клэр, — он печально улыбнулся, — прошлый год выдался хороший, но не настолько.

— Предложена цена пятьдесят долларов. Пятьдесят долларов раз… Два… Продано. Джентльмену в голубой рубашке.

Кое-кто из молодых парней восторженно завопил, некоторым женщинам понадобилась лишь секунда, чтобы приступить к обсуждению случившегося. Клэр приняла свою участь без всякого удовольствия. Красная, дрожащая от злости, она взглянула на Рэнда.