Техас, 1876 год
Да, добрые люди Пармали не дадут забыть мисс Клэр ее свадьбы.
С того дня минуло шесть лет. Шесть долгих лет. Но до сих пор зовут ее нецелованной невестой.
Конечно, теперь Клэр это мало волнует. Но были времена, когда она боялась появиться в городе. Внутри все переворачивалось, от гнева перехватывало дыхание, когда кто-нибудь из доброжелателей интересовался, нет ли вестей о «пустоголовом молодом повесе», за которого она сподобилась выйти замуж. От такой людской жестокости слезы наворачивались на глаза Клэр. Она готова была расплакаться от жалости к себе.
Но сейчас все по-другому. Она стала другой. Время и испытания закаляют человека.
По крайней мере, именно это твердила себе Клэр постоянно.
В это особое апрельское утро она поглубже загнала печальные воспоминания и остановила лошадей, впряженных в тележку, перед магазином Пармали. Ее прекрасные, как драгоценные камни, глаза сверкали решимостью, когда она, закинув голову, взглянула на бесконечное голубое небо Техаса, распростершееся над ней.
День обещал быть ярким и солнечным, как большинство весенних дней в этих местах. Горячие лучи с легкостью пронзали невесомые облака, нагревая воздух, вобравший в себя запах лошадей, древесного дыма и жареного кофе. Ветра почти не было, лишь иногда без всякой видимой причины поднимались и кружились несколько песчинок. Если жители городка не кляли свои улицы за удушающую пыль в сухую погоду, то в дождливую они ругали их самыми последними словами. И было за что: улицы Пармали в ненастье превращались в вязкое непролазное месиво.
Еще не было девяти утра, но город давным-давно пробудился от сна. С первыми лучами солнца фермеры запрягли лошадей и направились в Пармали, кто за чем: за инструментами, за провизией. Женщины с корзинками потянулись в магазин — не только за покупками, но и чтобы вволю посплетничать.
Площадь Пармали, главного городка в округе, была забита фургонами и лошадьми, отчего красное кирпичное двухэтажное здание суда казалось похожим на маяк посреди клокочущего водоворота. Ярко выкрашенные фасады складов, новая гостиница, строящаяся церковь (на этот раз методистская) свидетельствовали о явном процветании городка. На каждом углу кипела жизнь. И только салуны стояли тихие и спокойные, с плотно закрытыми окнами после бурно прошедшей ночи и того, что некоторые называют развлечением.
Клэр оглядела панораму города, названного в честь ее отца. Обычно в Пармали девушку одолевали противоречивые чувства: гордость, обожание, горькая обида. Без всякого сомнения, подумала она со вздохом, Самуэль Пармали порадовался бы, увидев, какой солидный город вырос из крошечного пограничного городка в прериях… Но разве не он собственной рукой посеял зерна, из которых выросли эти ядовитые плоды: презрение и насмешки, отравлявшие жизнь его единственного любимого ребенка?
Нахмурившись, Клэр в последний раз натянула вожжи. Она слегка сощурилась, увидев группу дам в шляпках и платьях из набивного ситца возле открытых дверей торгового центра. Да, ей предстоит пройти как сквозь строй. От подобной перспективы Клэр выругалась про себя.
— Отправляйся на извозчичий двор и скажи мистеру Куперу, что мне нужна свежая кобыла, — велела она мужчине, сидевшему рядом.
Девушка убрала вожжи и спустилась на землю, не дожидаясь, когда спутник поможет ей.
— Да, мэм, — послушно ответил тот, но еле заметная тень неудовольствия пробежала по его лицу.
Он был молод, не больше тридцати, крепкий, в хлопчатобумажных брюках и полосатой рубашке. Короткие курчавые волосы были черны как ночь, а карие глаза светились мудростью не по годам. Но единственное, на что все обращали внимание, это цвет кожи. Именно он, этот цвет, невольно отделял его от остальных.
— И еще одно, Мика, — сказала Клэр, прежде чем он ушел.
— Да, мэм? — Держа в руках широкополую шляпу, парень оглянулся, ожидая указаний. По-мальчишески привлекательное гладкое лицо отливало чернотой на ярком утреннем солнце.
— Не позволяй Грэхэму Куперу понапрасну отнимать у тебя время и расхваливать дрянной товар. Всю жизнь он пытается сбагрить всякую ерунду. Очень сомневаюсь, что сегодня он не примется за свое.
— Я учту, мисс Клэр, — пообещал Мика. Криво усмехнувшись и озорно сверкнув глазами, парень отправился сразиться с самым известным в городе поставщиком лошадей.
Глядя ему вслед, Клэр не удержалась от улыбки. Но веселье тотчас улетучилось, когда она вспомнила про свои дела. Нетерпеливо поправив выбившуюся прядку волос, она помедлила, прежде чем отправиться к магазину.
Давно избавившись от страха и смущения, она ничуть не боялась столкнуться лицом к лицу с этими женщинами. Просто ей хотелось избежать стычки. Но выхода нет, понимала девушка. И понимала слишком хорошо.
Еще раз вздохнув, на этот раз громко, Клэр-решительно расправила плечи, подобрала длинные юбки и двинулась вперед. Множество глаз устремилось на нее, как она и ожидала, и внезапная тягостная тишина воцарилась в магазине, полном всяких товаров и запахов.
— Доброе утро, мисс Клэр, — приветствовал ее из-за прилавка хозяин. Это был высокий мужчина, худой, как рельс, с медно-рыжей копной волос. Он дружелюбно улыбался. — Прекрасный день, не так ли, мисс Клэр?
