Тебе посвящается - [4]
Лида спросила, почему он уверен, что не справится с работой, если его выберут в комитет.
— У меня общее развитие отстает, — ответил Кавалерчик, — я совершенно не бываю и музеях.
— Да неужели? — не поверила Лида. — Как же так?
— Не знаю, — сказал Кавалерчик, страшно сжимая челюсти, чтобы не прыснуть от смеха. — Я в жизни не был в Третьяковке.
Он, несомненно, валял дурака.
Должно быть, Лиде так и показалось — она не стала вдаваться в подробности, а фамилию Гайдукова произнесла уже неуверенно и даже с опаской: что, мол, готовишь мне ты?
— Ребята, я думаю так: пошутили — и хватит, — начал Игорь грубовато и умиротворительно. — Смех смехом, — посмеяться мы все любим, — а дело делом. — Гайдуков рубанул рукой по воздуху, как бы отсекая все, что не дело.
Ребята не протестовали, кто-то даже пробурчал: «Правильно». Все чувствовали, что вроде хватили лишку и надо б замять.
— Теперь, Лида, про то, что, значит, вас интересует, — продолжал Гайдуков просто. — Был в прошлом году комсоргом класса, буду, конечно, и в этом году охотно работать — изберут ли кем-нибудь или нет, все равно. Учусь на четверки и пятерки, преобладают то те, то эти… А теперь у меня к вам… — Гайдуков, самую чуточку конфузясь, взглянул на Терехину, — слово критики.
— Пожалуйста, — немедленно отозвалась Лида.
— Немножко долго с нами знакомитесь, — сказал Гайдуков, — а ведь после шести уроков головы прямо гудят… Верно, хлопцы? Предлагаю закруглить. Кто «за»? И вернуться к делам на собрании. Кто «против»?.. Ну вот.
— Чудаки! — Лида улыбнулась и пожала плечами. — Сказали бы сразу: устали, мол. А они…
— А сама спросить не могла? — отозвался кто-то, впервые переходя на товарищеское «ты».
В эту минуту отворилась дверь, и на пороге остановилась молодая худощавая женщина с комсомольским значком на жакете.
— Здравствуйте, — сказала она. — Меня зовут Зинаида Васильевна.
— Наш классный руководитель, — шепнул Гайдуков Валерию.
— Познакомились между собой? — спросила Зинаида Васильевна Лиду.
— Да, немного, — ответила Лида. — Теперь увидимся на собрании.
— Хорошо, — кивнула Зинаида Васильевна. — Но одно прошу выслушать, прошу, товарищи, обязательно выслушать до собрания.
Ребята слегка отпрянули от дверей.
— В девятом «А», — Зинаида Васильевна возвысила голос, — произошел безобразный случай, как очень хорошо выразился Андрей Александрович, — самочинство, какого не было на памяти нашей школы. Как педагог и комсомолка, как ваш старший товарищ, прошу вас мне обещать, что подобные случаи не повторятся, что вы будете начеку.
Ребята нестройными голосами заверили Зинаиду Васильевну, что все будет в порядке, и на бегу распростились с нею. Никто не стал объяснять ей, что в 9-м «А» не стряслось ничего беспримерного, — все спешили домой.
…Валерий Саблин и Игорь Гайдуков вышли из школы вместе. На асфальтированном пространстве перед зданием, политом только что прошедшим дождем, толпились ребята. Вечер уже наступил, но небо было еще совсем светлым, а луна на нем — неприметной; только на улицы уже спустились сумерки, и ребята, выходя со двора, на который падал свет из окон учительской, как бы исчезали во тьме переулка.
— Побродим, проветримся малость, а? — предложил Гайдуков. — Ее уже нет, ушла…
— Кого нет?
— Да Лены. Мы заседали, а она дома давно либо в кино где-нибудь.
— А мне-то что… — запальчиво начал Валерий.
— Ладно, — перебил Гайдуков. — Как тебе, так и мне. Просто, я слыхал, пересел ты удачно.
— Это да, — согласился Валерий. — Слушай, Игорь, тут разве два выхода?
— Как — два? Один, в переулок… — Игорь потянул Валерия к калитке.
— Постой, — сказал Валерий. — Куда ж это они тогда? — Он указал на мальчишек, судя по росту, наверное, пятиклассников, которые один за другим огибали школу и скрывались за нею. — Посмотрим?
— У пацанят свои дела, — пожал плечами Игорь, но все-таки — правда, вялой и расслабленной походкой — зашагал за Валерием.
За школой ребятишки, помогая друг другу, переправлялись через высокий сплошной забор прямо на широкую и людную улицу. Секунду посидев на двухметровой ограде, они перекидывали ногу и храбро срывались вниз.
— Урок гимнастики, а, пацаны? — громко спросил, подойдя, Игорь.
— Большие ребята, — шепнул с опозданием один из мальчиков тем, кто стоял лицом к забору.
Все в замешательстве посмотрели на Игоря и Валерия. Переправа приостановилась.
— Зачем вы? Расшибиться ж можете, — сказал Валерий.
— Не, не расшибемся! — беспечно сказал мальчишка, подставлявший товарищам плечи, когда те перелезали через забор.
— Тут убиться не убьешься, — успокоил старших другой мальчик и, видя, что те не таят никакой угрозы, стал взбираться на плечи товарищу.
— Стоп! — приказал Гайдуков, прикинув на глаз вышину забора. — Кости тут переломаешь свободно. Ну, кто ж это догадался… таким путем возвращаться по домам?
И тогда худенький маленький мальчик, который даже в новенькой форменной тужурке и фуражке с высоким околышем выглядел вовсе не бравым, а каким-то совсем домашним, ответил, переглянувшись с другими:
— Там, в переулке, стоят такие… больше вас. И отнимают у нас по пятьдесят копеек… у каждого. А то не пропустят.
— По шее накладут, — пояснил мальчишка, подставлявший товарищам плечи.
