Театральная секция ГАХН. История идей и людей. 1921–1930 - [261]

Шум.

Волков. Вопрос стоял так. Комсомольцы обратились в Театральную секцию за лекторами по интересующим их вопросам. Они говорили, что хотят знать о ТРАМе, о Художественном театре, о Малом, Камерном и т. д. Говорили, что доклад должен носить строго фактический характер, о существующем положении дел, т. е. не в плане аналитическом, а в плане сообщения фактического материала. Два доклада у нас пришлись на долю Павла Маркова, а доклад по Камерному театру был дан Павлову, который не смог его прочитать. Таким образом, были ли комсомольцы несчастными, – я не знаю. Дело в том, что вопрос о деятельности членов Театральной секции надо ставить не так, что «мы знаем, и т. д.», а нужно просто запретить членам Театральной секции выступать с какими бы то ни было докладами. Проблема доклада была поставлена очень ясно. Поэтому отпадает и возражение Ильи Людвиговича, который говорит о том, что мы занимались Камерным театром. Этот вопрос стоял в плане доклада комсомольцам. Это был их заказ и наше исполнение. Поэтому ни Камерным, ни Большим театром мы не занимались – это была наша научно-показательная работа.

Большое упущение было в том, что мы самодеятельному театру не уделили внимания в текущий период. Но это и был в плане самокритики существенный вопрос. Поэтому сейчас в Театральной секции находится один из самых больших специалистов этого дела – товарищ Павлов, которому дано задание организовать жизнеспособную рабочую Комиссию, которая будет вести работу и в отношении рабочего театра, и деревенского, и красноармейского. Красноармейскому театру мы уделяли внимание и будем уделять.

Здесь есть небольшое недоразумение. Реорганизационный период Академии потребовал, по существу, отмены производственных планов, утвержденных в прошлом году. Это было как будто бы в декабре или в январе. По предложению научного секретаря <нрзб> был выработан сокращенный план, который давал бы возможность Академии не прерывать своей научной деятельности на все время реорганизационного периода, но работать и освещать известные научные проблемы. Так был поставлен вопрос. Мы выработали сокращенный план, и этот план, который имеется у Президиума, нами выполнен. Тот же большой производственный план, который был утвержден в прошлом году, был отменен, с одной стороны, ГАХН, а с другой стороны, – распоряжением Президиума, – и выполнен не был.

Что касается вопросов театральной критики, ее примиренческой политики, то это не входило в компетенцию обсуждения доклада о деятельности Театральной секции, потому что Театральная секция не занималась театральной критикой.

Другое дело, может быть, следует поставить проблему театральной критики на очередь в будущем и включить дело в производственный план. Тогда будет рассмотрен вопрос о том, каково положение театральной критики в настоящее время в существующих органах печати и как к ней нужно относиться, почему она «Трех толстяков» делает тонкими людьми. Это вопрос сложный, вопрос, связанный не только с нашей театральной критикой, но и с редакционной <позицией> тех органов печати, в которых театральные критики существуют. Поэтому одно дело – театральные рецензии в «На литпосту»[1430], а другое дело – в «Правде»[1431], «Рабочей Москве»[1432], «Известиях»[1433] и т. д. Здесь есть проблема не только театральной критики как таковой, но и проблема редакционной политики, которая не всегда совпадает с проблемой театральной критики.

Еще один момент – о разногласиях. Я думаю, что разногласия, конечно, были. Но в истекший период, за краткостью этого периода они не поднимались на ту большую принципиальную высоту, при которой уже можно было бы говорить о них как о разногласиях, превращающихся в борьбу за четкость принципиальных установок. Если были предварительные стычки на отдельных докладах, то их так и нужно рассматривать как стычки.

Когда мы рассматриваем отчетность нашей секции или другой, то мы забываем, что этот год был годом реорганизационным. Что новые люди приходили в самом конце года, и что вообще за два месяца сделать то, что можно делать годами, невозможно, для этого нужны периоды. И если вы скажете, что производственный план Театральной секции, который будет осуществляться в будущем году, не даст возможности развернуться борьбе за четкую принципиальную установку, то я скажу: пересмотрите с начала до конца этот производственный план и выработайте такой, который бы мирное (а оно было недружественным) содружество превратил бы в настоящую принципиальную борьбу.

Еще несколько мелких замечаний. Группа Актера не существует как таковая. Существует кабинетская группа Актера, которая является рабочей по собиранию материала. Поэтому она занимается тем, о чем Н. И. Челяпов сказал, что этого делать не нужно, – т. е. составляет библиографический словарь, и т. д. Эта работа еще более нужна у нас, потому что вы счастливые люди, во многом за вас поработали немцы. (В эти месяцы Челяпов – заведующий Музыкальной секцией. – В. Г.) У вас есть такой блестящий словарь, как Римановский[1434]. У нас – жалкий словарь Бужена[1435] на Западе, устаревший, и ни одного советского словаря. За границей я нашел крошечную анекдотическую книжку по терминологии театра у французов того же Бужена. У немцев нет ничего. У них есть 50 словарей музыкальных и ни одного театрального. Это очень существенный момент.