Театр для крепостной актрисы - [13]

Но как трудно было смириться с тем, что молоденькая простолюдинка, каких-нибудь десять лет назад приехавшая в кусковские кущи на телеге и в лапотках, покорила сердце первого жениха в России!

Вскоре после посещения Екатериной шереметевского театра, 30 ноября 1788 года, старый граф Петр Борисович скончался. Его похоронили в усыпальнице Знаменской церкви Новоспасского монастыря. Шереметевы всегда возглавляли список крупнейших российских богачей.

Его сын, Николаи Петрович, вступил в права наследования. То, что принадлежало Шереметевым, даже людям екатерининской богатой России казалось фантастическим. В немалой степени это случилось потому, что целые сто пятьдесят лет у Шереметевых, как и у Юсуповых, в силу разных, в том числе и трагических, причин оставался только один наследник. Богатство, таким образом, не дробилось. Единственным хозяином немереного шереметевского состояния был и Николай Петрович.

Считалось, что ему досталось «такое вотчинное богатство, какого не было в России ни прежде, ни после; так число крестьян в имениях графов Шереметевых простиралось до 160 000 душ, не говоря уже о том, что многие из шереметевских крестьян были сами по себе не только зажиточны, но и чрезвычайно богаты, и сколько ни наживались около графов Шереметевых их управляющие и поверенные, но все-таки состояние их было всегда громадно».

О нем рассказывали легенды, которые никого не могли оставить равнодушным.

1834—1833 годах Пушкин написал несколько набросков к роману под условным названием «Русский Пелам», герой которого говорит следующее: «Отец имел пять тысяч душ. Следственно, был из тех дворян, которых покойный граф Ш<ереметев> (речь идет, видимо, о Николае Петровиче.   называл мелкопоместными, удивляясь от чистого сердца, каким образом они могут жить! Дело в том, что отец мой жил не хуже графа Ш<ереметева>, хотя был ровно в 20 раз беднее».

Здесь, конечно, перебор. Жить не хуже графа Шереметева в имущественном смысле было едва ли возможно, если только не задаться целью оставить после себя фантастические долги.

...Крепостная оброчная душа могла приносить своему владельцу в среднем 15 рублей в год. Таким образом, Шереметев получал ежегодно прибыли в полтора миллиона — астрономическая сумма! К примеру, считавшийся исключительно богатым граф Алексей Орлов в год имел доход в двести тысяч.

И конечно, немудрено, что из года в год за Николаем Петровичем наблюдали глаза, острые и внимательные. Иногда, садясь в карету, граф чувствовал, будто кто-то легонько кидал ему в спину камешек. И мог заключить любое пари — ему смотрели вслед все те же цепкие глаза. Они принадлежали не одной, не двум, а десяткам разных женщин: молоденьким и в возрасте, то есть невестам и их матушкам.

Ах, какая добыча ходила рядом, но не давалась в руки! Сколько силков было расставлено, какие золотые горы сулили людям, обещавшим обратить внимание самого богатого жениха России на прелести новой соискательницы! Сколько невероятных планов строилось в головках барышень после одного лишь случайного разговора с молодым Шереметевым во время танца Какое значение придавала поднятому им платочку юная стница, нарочно его обронившая!

Однако время шло, и надежды превращались в дым. стало бы легче, если бы граф Николай подцепил на каком- нибудь балу счастливицу да и обвенчался. На лакомый уже никто бы не зарился, и повод для бесконечных невест и их родственников исчез бы сам собой.

Чрезвычайно любопытную деталь сообщает в своих мемуарах фрейлина высочайшего двора Варвара Головина. «Однажды вечером, — пишет она о Екатерине II, — государыня подошла ко мне и сказала:

—   Знаете, я очень занята устройством моей внучки Александры. Я хочу выдать ее замуж за графа Шереметева.

—   Я слышала об этом, ваше величество, — отвечала я, — но говорят, что его родные не согласны.

Этот ответ показался ей очень забавным».

А нам кажется очень многозначительной и совершенно необыкновенной сама мысль, посетившая мудрую голову венценосной бабушки. Девушек царственной династии было принято выдавать замуж за принцев крови. К возможным кандидатурам из европейских владетельных семейств присматривались, когда те еще играли «в лошадки». Женили молодых сплошь и рядом, не слишком вдаваясь, как те относятся друг к другу. Отсюда и семейные несчастия там, где, кажется, только птичьего молока не хватало.

И если Екатерине, которая все-таки была склонна считаться с законами сердца, Николай Петрович показался подходящей партией для внучки, даже несмотря на более чем тридцатилетнюю разницу в возрасте, то совершенно очевидно, что императрица очень высоко ценила Шереметева.

Эта сенсационная новость долго не давала покоя женской великосветской половине, хотя и не совсем ясно, кто и как из шереметевской родни мог возразить против такой блистательной как великая княжна Александра Павловна.

Свадьбы, однако, не последовало. Бедная великая княжна была выдана замуж за эрцгерцога Иосифа и в восемнадцать лет умерла от родов.

Не женился Шереметев и еще на одной завидной невесте - Анне Орловой-Чесменской, единственной наследнице знаменитого екатерининского «орла». А ведь молва не без основания предвещала близкую свадьбу, заметив, что Николай Петрович зачастил в Нескучное к графу Алексею Орлову- Чесменскому.