Тайный враг - [5]

Безумный порыв отчаяния подхватил его, не чуя под собой лап, и Счастливчик вскарабкался на камень, кубарем скатился с него с другой стороны и юркнул под скалу. Забившись в это жалкое укрытие, он весь затрясся и заскулил, как щенок под материнским брюхом.

Долго, очень долго, не было слышно ничего, кроме грохота дерева, обрушившегося на камни, треска ломавшихся ветвей и стука коры и щепок, градом сыпавшихся на скалу над головой Счастливчика. Он взвизгнул, когда острая щепка впилась ему в бок, но заставил себя не шевелиться. Он знал, что как бы сильно ни было желание выскочить и броситься наутек, делать этого ни в коем случае нельзя.

«Собака-Земля, миленькая, – взмолился он, – пожалуйста, пожалей меня!»

Счастливчику казалось, что прошла целая вечность, прежде чем оглушительный треск и стон упавшего дерева отозвался последним эхом и начал стихать. Наконец, остался только шорох осыпающейся хвои. Постепенно скала под лапами Счастливчика перестала содрогаться. Собака-земля рыкнула в последний раз и тоже притихла.

Трясясь от носа до хвоста, Счастливчик выполз из своего убежища и начал продираться сквозь бурелом. Ствол упавшего дерева был толстый, как клетка-гремелка, и Счастливчик невольно заскулил от ужаса, представив, какой страшной смерти только что избежал.

«Он бы меня расплющил… Я был бы мертв… Ушел бы в Собаку-Землю…»

Счастливчик лизнул свою переднюю лапу, но острая боль уже стихла. Он с облегчением понял, что не ранен и не хромает. Вот это удача! У него только-только начала заживать рана, полученная во время первого Большого Рыка, не хватало еще охрометь на вторую лапу!

Все склоны вокруг него были взрыхлены ямами, засыпаны вывороченной землей и ветками, как будто какая-то огромная собака перерыла всю долину своими лапами. Словно завороженный, Счастливчик стоял и в ужасе смотрел на лежавший вокруг него изуродованный мир. Потом осторожно пополз по взрытому склону, со страхом переставляя лапы. К счастью, место, где недавно шла битва, лежало совсем недалеко внизу, так что скоро Счастливчик уже увереннее зашагал по ровной земле.

Во взбаламученном воздухе бурлил настоящий хаос запахов – пахло сырой, развороченной землей, корнями, кровью, расщепленным деревом, травой и бедой. Но сильнее всего был запах собачьего страха, хотя никаких собак вокруг не было видно.

Счастливчик насторожил уши и огляделся по сторонам в надежде увидеть кого-нибудь из своих. Но долина была пуста. Где же его друзья? И где ему теперь искать их? Неужели никто, кроме Альфи, не успел его увидеть?

Стоило Счастливчику подумать об Альфи, раненом и истекающем кровью, как до него вдруг донесся леденящий кровь вой. Это стонала собака – раненная, брошенная и беспомощная.

Счастливчик затравленно поджал хвост и напрягся. Откуда доносится стон? Ему казалось, будто собака воет где-то совсем рядом, но кругом было пусто.

Он покрутился на месте, шевеля носом, и вскоре заметил глубокую трещину в земле. Кровь застыла в его жилах, когда он вспомнил светлую собачью шерсть, промелькнувшую перед его глазами сразу после того, как треснула земля.

«Собака-Земля проглотила живую собаку!» – понял он.

Видно, Собака-Земля так прогневалась на свору полуволка, что решила проучить всех. Дрожа всем телом, Счастливчик попятился прочь от разлома. Если Собака-Земля так рассердилась на недавнюю драку, то кто знает, что вызовет ее ярость в следующий раз? Может быть, она и тех, кто не успел вмешаться, тоже не слишком жалует?

Значит, лучше будет поскорее унести лапы от трещины, и чем дальше, тем лучше. Что же касается собаки, душераздирающе завывавшей из провала, то Счастливчик ее не знал, поэтому и беспокоиться о ней не собирался. Главное, что это точно не была одна из собачек-на-поводочке – этих он узнал бы сразу, и по голосу, и по шерсти. Значит, в трещину провалился кто-то из своры полуволка. То есть враг.

«Никому из них нельзя доверять, – сказал себе Счастливчик. – С какой стати я буду спасать чужаков?»

И все-таки его шкура отчаянно чесалась и горела. Какая-то неведомая сила тащила его назад, и Счастливчик не мог ей противостоять. Он зарычал и остановился, насторожив уши. Что-то в этом жалобном, тоскливом вое рвало ему сердце, будило воспоминания. И еще этот запах… он был мучительно знаком Счастливчику, но в безумной мешанине, поднятой Большим Рыком, невозможно было как следует принюхаться.

Счастливчик яростно встряхнулся. Нет, он не мог бросить собаку в беде! Не мог уйти, повернувшись хвостом к чужому страданию. И неважно, друг эта собака или недруг. Он, Счастливчик, никогда не станет подлым псом, оставившим собрата умирать мучительной смертью! Чему учила его мама? Собаки – не волки. Они благородны и знают, что такое честь. Счастливчик никогда не предаст Собачий Дух!

Шумно вздохнув, Счастливчик стал осторожно подкрадываться к краю провала. Внутри притаилась чернота, но когда его глаза привыкли к темноте, Счастливчик разглядел смутный силуэт съежившейся на дне собаки.

Это была собака-бегунья.

Та сама злобная подручная полуволка, которая бегала туда-сюда вокруг сражающихся и отдавала приказы. Теперь она сжалась на узеньком каменном выступе и вся тряслась от страха. Свесив длинную морду, собака-бегунья с ужасом смотрела вниз, в черную бездну, но, заслышав скрежет когтей Счастливчика по камням, несчастная вскинула голову и посмотрела вверх. Прямо на него.