Тайные Знания - [25]

— О какой сумме идет речь? — уточнил Николай Федорович.

Для начала старик откашлялся. После чего извлек огромных размеров носовой платок, который при ближайшем изучении оказался наволочкой. Дунув в наволочку ровно три раза через нос, старик принялся складывать носовой платок. Николай Федорович с интересом наблюдал за происходящим.

— Сумма, вероятно, начинается с миллиона, — сказал он. — По крайней мере, так об этом пишут в газетах. Вы газеты читаете?

— Когда приносят — читаю. Не приносят — не читаю.

— Думаю, миллион — хорошая сумма. Что можно купить на миллион?

— Ничего не купишь, — ответил Николай Федорович.

— Правда? Как быстро бежит время! Еще вчера быть миллионером считалось почетно. Совхоз — миллионер. Фабрика — миллионер… или это было позавчера?

— В другой жизни было. Нынче совхоз и за три рубля не купишь! Нынче если что и есть… ферма или хозяйство. А лучше комплекс. Животноводческий комплекс. Только у меня нет миллиона.

— Нужно что-нибудь продать, — раздумывая, ответил старик. — Что-нибудь ценное, безделушку какую-нибудь, до которой имеются охотники. Или ценную информацию.

При этом старик посмотрел на Николая Федоровича, словно тот владел нужной информацией.

— Андрюхе твоему продать. Вот у кого есть деньги. Как думаешь — есть?

— Что будем продавать? — уточнил Николай Федорович.

Еще один искуситель. Что будем продавать? Откуда ему знать? Хотя план хорош. Продать, к примеру, тайные знания. Дать взятку и сразу арестовать. Грех во спасение! Николай Федорович партнер в серьезном деле некудышный. И с головой у него не все дома. Впрочем, что от него требуется? Ничего не требуется — всего лишь поддержка.

— Собачка ваша где? — вдруг вспомнил старик.

— Какая собачка? А-а-а-а! Собачка! Сдохла. Вчера совершенно здоровая, а сегодня и нет. А что это вы вспомнили? Собачка имеет какое-либо отношение к нашему предприятию?

— Не имеет. Пришла мысль в голову, — признался старик, — смотрю на вас, и чего-то не хватает. Вновь смотрю, и вновь не хватает. И тут понимаю — не хватает собачки. Собачка мне ваша не нужна. Собачка как ваша бородка. Сбрей бородку и что-то в вас переменилось. Образ другой.

— Арестуем, — напомнил Николай Федорович, — что дальше?

— Не знаю. Доброе дело сделаем, а там поглядим.

— Андрея будем в дело посвящать? — уточнил врач.

— Какого еще Андрея?

— Вашего сына.

— Нет у меня сына, — спокойно ответил старик, — и никогда не было. Андрей — самозванец. Мы его арестовать собираемся.

— Вот теперь понял, — кивнул Николай Федорович, — замерз чего. Погода нынче до чего непостоянная! Шапку, думал, вязанную надеть — не надел. Радио включил, черт знает, о чем говорят! Ты людям о погоде расскажи — надевать вязаную шапку или не надевать.

— А это что? — спросил старик.

— Где?

— На голове у вас — что? Думаю, что вязаная шапка!

— Действительно! — согласился Николай Федорович, — вязаная шапка! А что я тогда не надел?

12

Здание находилось в центре города, однако при этом непонятным образом складывалось впечатление уединения. Всего каких-то десять минут ходьбы и шум улицы исчезал. Следует отдать должное архитектору, который не только справился с поставленной перед ним когда-то задачей — представить публике новое здание, но и наделил его неповторимыми особенностями. Даже лишенный воображения случайный прохожий, не задумываясь, ответил бы, что здание принадлежит какой-нибудь государственной конторе. Какой именно? А вот здесь все далеко непросто. Здравоохранению здание принадлежать не может — это точно. И Министерству труда оно не может принадлежать. Многострадальное образование? Вряд ли — студентов не видно. Дорожки, что ведут к зданию, хотя и ухоженные, однако пользуются ими не часто и не столь интенсивно. Однако при входе должна быть табличка, но только в том случае, если нет необходимости в приватности здания.

Слава богу, табличка при входе была. И установили ее, вероятно, недавно. Неаккуратно установили. Либо спешили, либо по другой неизвестной нам причине, однако новый размер таблички явно не совпадал с размером прежним. Новый размер оказался меньше, отчего была видна старая краска. Впрочем, досадная оплошность вряд ли кого-нибудь волновала. Главное, что была табличка.

Мужчина, при ближайшем рассмотрении в котором можно было признать Алексея Матвеевича, взялся за ручку двери, не глянув на табличку. Вероятно, он прекрасно знал, какому ведомству принадлежит здание. И вошел он вполне уверенно, нисколько не сомневаясь в направлении движения. Пройдя небольшой вестибюль, спустился по лестнице — она неплохо сохранилась. Встречаются порой удивительные лестницы, где можно наблюдать течение времени. Столько здесь в бытность свою прошло народа, что лестница, как валуны в реке, принимает иную форму. Лестница была обычная — ничего в ней не подсказывало о наплыве посетителей. Еще одна дверь, которую открыл Алексей Матвеевич, снимая шляпу.

— Ты как курьерский поезд, — услышал он голос и позволил себе улыбнуться.

— Да, — сказал он, избавившись от куртки и шляпы, — я как курьерский поезд. Водится за мной мелкий грех. Ничего поделать с собой не могу. Временем не только дорожу, я его уважаю. И знаешь, иногда чувствую взаимную симпатию.