Тайные сомнения - [34]

Однако в день бала она с удивлением услышала, как он поздоровался с миссис Эботт. В это время Сара находилась в маленькой кладовке за кухней, проверяя, достаточно ли у нее варенья, желе и прочих лакомств, для того, чтобы угостить пятьдесят с лишком человек, которые настроились повеселиться всласть за счет Ловеллы.

Миссис Эботт отчаянно пыталась спасти именинный пирог Лизы, у которого по настоянию Лидии было семнадцать ярусов. Два коржа не подошли, и бедная миссис Эботт была в отчаянии. Лидия требовала, чтобы количество коржей не вздумали уменьшать.

Сара перестала работать и замерла, впервые за несколько последних дней услышав голос Доминика Галагера. Потом она услышала за спиной звук приближающихся шагов, и сделала вид, что очень занята.

– Мне необходимо поговорить с вами, – низкий, глубокий голос с легким ирландским акцентом прозвучал у нее за спиной, он был совершенно не похож на чей-то другой.

– Да? – удивилась Сара, медленно поворачиваясь к нему. Ее снова изумила яркая синева огромных глаз. Всякий раз, думая об этом молодом человеке, Сара считала, что придумала столь ясную небесную лазурь. Но происходила очередная встреча, и девушка убеждалась, что глаза у Галагера синее, чем можно себе представить. Он стоял в дверях кладовой и недовольно хмурился. Голова касалась верхней перекладины дверного проема, а фигура почти заслоняла его. Доминик был одет, как обычно одеваются осужденные на Ловелле – в свободную белую рубашку и узкие черные брюки.

– Я узнал, что несколько ваших гостей собираются сегодня устроить скачки. Они хотят пустить Макса под седлом с одним болваном-наездником против такого же, но на новой лошади. Говорят, что этот скакун самый быстрый в округе. Я не хочу давать им Макса, но у меня нет никаких прав. Необходимо, чтобы вы распорядились.

Галагер твердо смотрел ей в глаза. Сара взяла себя в руки и не отвела взгляд. Она не должна показывать, что слишком нервничает во время разговора с ним.

– А почему мое? – удивилась она. – Почему не мистера Маркхэма или мистера Персиваля?

– Мистер Персиваль сопровождает группу мужчин на охоту, а ваш отец отправился еще куда-то с другими гостями. Наверное, решил похвалиться своими любимыми овцами.

– О, – Сара попыталась отвести глаза в сторону. Смешно и странно, однако она не смогла этого сделать. Внезапно вспомнилось, что это сильное крепкое тело прижималось к ней…

– Конечно, вы правы, я согласна с вами. Сегодня для скачек слишком жарко.

– Спасибо, – он наклонил голову и повернулся, чтобы уйти. Девушка удивилась, обнаружив, что не хочет этого. Неожиданно он оглянулся через плечо и нагло ухмыльнулся.

– У вас нос в муке, мисс Сара.

Девушка открыла рот от изумления и ладонью провела по носу. Он мгновенно переключился, отрешившись от заботы о лошадях, снова принялся издеваться над Сарой. Еще раз насмешливо оглядев девушку, он отвернулся и зашагал по кухне, ботинки прогромыхали по каменному полу кухни к входной двери.

День накануне бала задался таким же жарким и сухим, как предыдущие шесть недель. Сара спала с открытым окном, потому что на чердаке было гораздо жарче, чем в доме. В своих временных апартаментах она отодвинула сетку, защищающую от насекомых. На чердаке было очень душно и, Сара выбралась на подоконник, надеясь на глоток свежего воздуха. Надежда оказалась тщетной. Снаружи было так же душно.

Издалека доносился натужный стон мельницы, протестующей против непосильной работы. Горячие порывы северного ветра лениво вращали крылья. Персиваль придумал какое-то хитроумное приспособление, и, как только стихал ветер, колесо мельницы начинали крутить мулы. Если бы не мельница, то и дом, и сад давно бы остались без воды. Возможно, ее не хватило бы даже животным и людям. Эдвард Маркхэм был способен отказать в глотке воды любому, кроме любимых овец.

Стояло раннее утро. Гости еще спали, мужчин можно было понять, ведь многие из них практически не высыпаются дома. Но в саду уже работали аборигены. Они потихоньку напевали свои песни и собирали с листьев и ветвей гусениц. Им приходилось вставать очень рано, чтобы успеть закончить работу до наступления жары. На огороде возилась миссис Эботт, собирая овощи. Необходимо было целый день кормить толпу народа. Вместе с экономкой работала Тесс. Девушка накопала целый ворох картошки. Сара хотела было окликнуть женщин, но внезапно заметила, как от ворот конюшни в сторону огорода направился мужчина. Это был Доминик Галагер. Сара словно завороженная наблюдала, как длинные ноги вышагивают по двору, укорачивая разделяющее их расстояние. Утреннее солнце освещало черные блестящие волосы, у Галагера были крепкие широкие плечи и узкие бедра. Вот он поздоровался с миссис Эботт и Тесс, миссис Эботт заговорила с ним о чем-то взволнованно. Может быть, экономка собиралась зайти на кухню и приглашала молодого человека позавтракать, пока не проснулись гости и хозяева. Миссис Эботт хорошо знала, что каторжников не принято кормить в доме, ее приглашение являлось вопиющим нарушением одного из неписаных законов Эдварда Маркхэма. Все знали о запрете. Но вместе с тем миссис Эботт отлично знала, что Сара не станет выговаривать ей за такую вольность по отношению к Доминику Галагеру. Несмотря на то, что Галагер заметно поправился, плечи у него округлились, а мышцы заметно окрепли, однако он все еще выглядел довольно худым. Его нужно подкармливать.