Тайны политических убийств - [40]

Как объяснить этот эпизод, о котором умолчал Стентон, рассказывая о последнем свидании с президентом, и который всплыл на свет более чем через полстолетия, когда в 1907 г. были опубликованы воспоминания сотрудника военного министерства Д. Бейтса «Линкольн на телеграфе»? Уже упоминавшийся О. Эйзеншимл исследовал сохранившуюся корреспонденцию военного министерства за вечер 14 апреля и убедительно доказал, что у руководителя военного телеграфа не было никакой спешной работы в тот вечер. Экерт ушел со службы к ужину, поручив наблюдение за телеграфом Бейтсу, тогда молодому чиновнику, на которого не оставили бы важное дело. В 10 часов вечера, когда разыгралась трагедия, майор мирно отдыхал дома, готовясь бриться…

Стентон не только не отпустил Экерта, но и сам отказался идти вместе с Линкольном, опять-таки объяснив это спешной работой. Работа явно служила лишь предлогом.

Бейтс, большой поклонник Стентона, мотивирует отказ последнего поручить Экерту сопровождать президента тем, что военный министр был вообще против этой затеи с театром. Известно, что Стентон неоднократно предупреждал президента о грозившей тому опасности, почти насильно приставлял к нему военный эскорт. Может быть, он не хотел, полагает Бейтс, «поощрять» посещения театра. Но, казалось бы, зная об угрозе покушения, Стентон должен был принять особые меры предосторожности, убедившись, что Линкольн все равно не пропустит спектакля, о посещении которого президентом заранее объявили в газетах.

Военный министр согласился отпустить майора Генри Рэтбоуна. Этот молодой светский щеголь явился в ложу со своей невестой. Судя по всему, нежная пара была приглашена Линкольном еще до того, как он обратился с просьбой к Стентону об Экерте. Рэтбоун, по-видимому, явился в театр без оружия, менее всего предполагая, что в его обязанности входит охрана президента. Беспокоясь о безопасности Линкольна, военный министр мог расставить караулы вокруг театра Форда, часовых у ложи президента, прислать в зал сотрудников секретной службы, возглавлявшейся полковником Лафайетом Бейкером, а не поручать все обязанности по охране пьянице Джону Паркеру.

Между тем существовало еще одно обстоятельство, которое, казалось, требовало снова вернуться к вопросу об охране президента. Приглашенный президентом генерал Грант собирался посетить театр Форда. Об этом также объявили в газетах, и немало народа запасалось билетами в надежде взглянуть на генерала, только что принявшего капитуляцию главной армии врага. Однако за несколько дней до этого Мэри Линкольн в одном из своих припадков беспричинного раздражения устроила оскорбительную сцену супруге Гранта. После этого трудно было ожидать, что миссис Грант согласится сопровождать своего мужа. К тому же Грант узнал от жены, что Стентон и его супруга, приглашенные Линкольном, не будут в театре. Генерал, по-видимому, колебался, стоит ли ему идти одному или, рискуя сказаться невежливым, в последний момент найти благовидный предлог для отказа. Колебания Гранта кончились, когда, посетив военное министерство, оп услышал от Стентона, что присутствие обоих — президента и главнокомандующего армией — усиливает вероятность покушения. После этого разговора Грант зашел к Линкольну и сообщил, что должен вечером покинуть Вашингтон, так как ему необходимо повидаться с детьми. Отказ Гранта явно огорчил президента, но Линкольн заявил, что публика, надеявшаяся увидеть генерала, не должна быть окончательно разочарована. Он, Линкольн, непременно пойдет в театр.

Ни Стентону, ни Гранту, видимо, не пришло в голову, что неявка генерала устраняет опасность только для него, нисколько не уменьшая угрозы для жизни президента. Вряд ли убийц остановило бы то, что в ложе находилась одна, а не обе намеченные жертвы. Наоборот, присутствие Гранта сделало бы задачу заговорщиков много сложнее. Генерала сопровождала военная свита, у ложи, вероятно, были бы поставлены часовые. Но генерал уехал, а охрану ложи возложили на Джона Паркера. Бут встретил карету Гранта, увозившую его к вокзалу. Быстро наведенные справки убедили Бута, что генерал вместе с женой действительно отправился в штат Нью-Джерси. Неизвестно, знал ли Бут заранее об отъезде Гранта. Однако несомненно, что после того, как актер удостоверился в этом, он продолжал подготовку к покушению, может быть даже еще более утвердившись в намерении совершить его, когда отпало столь серьезное препятствие.

Убийца пишет вице-президенту

Убийца Линкольна Джон Уилкс Бут родился в семье известного актера, вскоре совершенно спившегося. Он был девятым из 10 детей в семье, любимчиком матери. Следуя примеру отца и старшего брата, Бут в 1856 г. поступил актером в труппу театра в Балтиморе. Из него не получился по-настоящему талантливый артист, хотя Бут и завоевал шумную популярность, выступая в трагических ролях. В годы Гражданской войны он уже знаменитость, звезда, ему выплачивались баснословные по тому времени гонорары. Бут примкнул к южанам, хотя его старшие братья были сторонниками Севера, и стал сотрудником разведки Конфедерации.

В его голове перемешались ходульная романтика мелодрамы с выспренней риторикой плантаторских ораторов. С привычным лицемерием они изображали себя представителями утонченной аристократической элиты, отстаивавшей высшие духовные ценности от покушений тупого, невежественного плебса, своекорыстных торгашей и северных мужланов, драпировались в тогу древнеримских республиканцев, приносящих себя в жертву на алтарь свободы, а иной раз даже пытались принять обличье наследников Вашингтона, защищающих Юг от завоевателей-янки. Опьяненный театральной известностью, Бут уже видел себя героем античной трагедии, в ореоле всемирной славы — она, конечно, будет уготована благородному мстителю, который спасет Юг от деспота — «короля Эба», как злобно именовали Линкольна конфедераты и «медноголовые».