Тайны кремлевской охраны - [66]

Дольше других в охране продержались два человека: няня Светланы — Быкова и сам Власик. Остальные менялись. Обслуживая семью И. В. Сталина, охрана жила хорошо, в званиях не задерживалась, с продуктами и жильем тоже проблем не было.

Откуда же взялся этот охранник, влияние которого было столь велико?

Обратимся к его биографии.

«Я, Власик Николай Сидорович, 1896 года рождения, уроженец дер. Бобыничи, Слонимского района, Барановичской области, белорус, член КПСС с 1918 г., генерал-лейтенант. Был награжден тремя орденами Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, Кутузова I степени, медалями: «20 лет РККА», «За оборону Москвы», «За победу над Германией», «В память 800-летия Москвы», «30 лет Советской Армии и Флота», имею почетное звание «Почетный чекист», которое мне присваивалось дважды с вручением нагрудного знака».

Занимал должность начальника Главного управления охраны бывшего МГБ СССР с 1947 по 1952 год.

В его служебные обязанности входило обеспечение охраны руководителей партии и правительства.

Николай Власик решал практически все бытовые проблемы Сталина. В 1941 году в связи с возможностью падения Москвы он был направлен в Куйбышев. В его обязанности входил также контроль за подготовкой условий для переезда сюда правительства. Непосредственным же исполнителем был в Куйбышеве начальник Главного строительного управления НКВД генерал Л. Б. Сафразьян.

15 декабря 1952 года Власик был арестован. В то время он уже занимал должность начальника Главного управления охраны Министерства государственной безопасности СССР. Суд над ним состоялся 17 января 1955 года. Генерала Власика трудно назвать невинной жертвой. Скорее, он стал жертвой своих собственных пороков: алчности, прелюбодейства, пьянства, обжорства и т. д.

Обратимся к материалам судебного дела.

Подсудимый Власик признал виновным себя в предъявленном обвинении. Он сказал на суде: «Обвинение мне понятно. Виновным себя признаю, но заявляю, что никакого умысла у меня в том, что я сделал, не было».

На суде Власик признавал, что ему было оказано особое доверие Центральным Комитетом и правительством, и он, в свою очередь, принимал все меры для обеспечения охраны.

Власика обвиняли в том, что он выдавал государственные секреты своему приятелю художнику Владимиру Августовичу Стенбергу.

Власик признал, что хорошо знал художника. Познакомились примерно в 1934–1935 годах. Власик знал, что Стенберг работал по оформлению Красной площади к торжественным праздникам. Первое время встречи с ним были довольно редки.

В это время Власик уже находился в охране правительства.

Власик рассказал на суде: «В то время я ухаживал за одной девушкой. Фамилия ее Спирина. Это было после того, как я разошелся со своей женой. Спирина тогда проживала в квартире на одной лестничной клетке со Стенбергами. Однажды, когда я был у Спириной, туда зашла жена Стенберга, и нас с ней познакомили. Через некоторое время мы пошли к Стенбергам, где я познакомился с самим Стенбергом. Конечно, сближение было на почве совместных выпивок и знакомств с женщинами.

У него я бывал очень редко».

Власик признал, что вел в присутствии своего приятеля служебные разговоры: «Отдельные служебные разговоры, которые мне приходилось вести по телефону в присутствии Стенберга, ничего ему не давали, так как обычно я вел их, очень односложно отвечая по телефону: да, нет. Один раз был случай, когда я в присутствии Стенберга вынужден был разговаривать с одним из заместителей министра. Разговор этот касался вопроса устройства одного аэродрома. Я тогда сказал, что меня этот вопрос не касается, и предложил обратиться ему к начальнику ВВС.

Должен признать, что я оказался настолько беспечным и политически недалеким человеком, что во время этих кутежей в присутствии Стенберга и его жены вел служебного характера разговоры с руководством МГБ, а также давал указания по службе своим подчиненным».

Был даже случай, когда Власик в присутствии Стенберга разговаривал с главой правительства: «Правда, разговор сводился только к моим ответам на вопросы главы правительства, и Стенберг… понять ничего из этого разговора не мог.

Разговор шел о посылке, которую прислали главе правительства с Кавказа. Я эту посылку направил в лабораторию на анализ. Анализ требовал времени, и, естественно, посылка некоторое время была задержана. Кто-то о получении посылки доложил ему. В результате этого он позвонил мне, стал спрашивать причины задержки передачи ему посылки, стал ругать меня за задержку и потребовал, чтобы посылка была немедленно передана ему. Я отвечал, что сейчас проверю, в каком положении дело, и доложу ему».

Во время разговора Власик называл главу правительства по фамилии. Велся этот разговор с загородной дачи начальника охраны.

На суде Власика обвиняли в том, что он, зная, с кем будет разговор, мог удалить Стенберга из комнаты, но не сделал этого.

«Да, конечно, мог, — отвечал Власик. — И, кажется, я даже закрывал дверь в комнату, из которой вел разговор».

Кроме всего, Власик выдавал пропуска для прохода на Красную площадь во время парадов своим друзьям и сожительницам. На мой взгляд, это не самое страшное преступление, но суд признал это «злоупотреблением служебным положением».