Тайны кремлевской любви - [55]

(Царевич Иван был женат трижды. Его первой женой была Евдокия Сабурова, второй — Соловая, третья Елена Шереметева, дочь Ивана. — В. К.)

Иван за эти слова ударил сына изо всех сил жезлом по голове. Царевич упал без чувств, заливаясь кровью. Царь опомнился, кричал, рвал на себе волосы, вопил о помощи, звал медиков… Все было напрасно: царевич умер на пятый день и был погребен 19 ноября в Архангельском соборе. Царь в унынии говорил, что не хочет более царствовать, а пойдет в монастырь; он собрал бояр, объявил им, что второй сын его, Федор, не способен к правлению, предоставлял боярам выбрать из среды своей царя. Но бояре боялись: не испытывает ли их царь Иван Васильевич и не перебьет ли он после и того, кого они выберут, и тех, кто будет выбирать нового государя? Бояре умоляли Ивана Васильевича не идти в монастырь, по крайней мере до окончания войны».

При Иване Грозном разврат в Московской Руси достиг небывалого размаха. Если при его деде, Иване Ш, было запрещено изготовление и свободная продажа спиртных напитков, разрешено было пить только по праздникам, то Иван Грозный построил отдельный кабак для опричников и разрешил им пить, хоть залейся.

Попойки перестали считаться чем-то из ряда вон выходящим. Хозяин, который не упоил своих гостей до «потери пульса», считался недобрым и скупым.

Тосты шли сначала за здравие государя, потом государыни, царственного лица, патриарха, победоносное оружие, переходя поочередно на каждого участника попойки. И не было большего самоунижения, как воздержаться и пропустить тост. По этому поводу даже была пословица: «Потчевать велено, а неволить грех».

«Водка любимейший напиток, который пьют без различия, будь то мужчины или женщины, лица духовные или светские, знатные или купцы, мещане или крестьяне, — писал в своих записках голландский посол при царском дворе Конрад Кленк. — Пьют ее и до, и после обеда, даже целый день кряду, вроде как у нас вино. Прибавляют к ней еще и перцу, если больны лихорадкою, а то и просто потому, что так, по их мнении), здоровее. Люди так падки до водки, что часто не только летом, но и зимой, при жестоком холоде, пропивают свое верхнее платье, даже рубаху с тела, и голышом выбегают из кабака домой. Даже женщины из простонародья напиваются иногда до того, что оставляют платье свое под залог и голые, вытолканные из кабака, падают от пьянства на улице и часто бывают изнасилованы и терпят ущерб своему целомудрию, которое и так не очень велико».

Самые отъявленные гуляки собирались в подпольных притонах. Там царили полный разврат и бесчинства, там продавали не только водку, но и женщин. Этот бизнес стал настолько прибыльным, что даже страх самого жестокого наказания не мог помешать «наклюкаться как сапожник», «наутюжиться как портной», «насвистаться как немец» или «налимониться как барин».

Но главным местом распутства и «содомского разврата» на Руси того времени, как на Востоке и в Европе, служили не столько кабаки и корчмы, сколько бани. Сбросив с себя одежду, человек как бы сбрасывал с себя и все условности обычной будничной жизни, основанной на строгом семейном укладе и моральном ханжестве взаимоотношений между мужчиной и женщиной.

Довольно распространенным явлением в Московской Руси была банная проституция. Существовали неписаные виды дополнительных услуг. Даже без видимого намека со стороны посетителя хозяин бани приводил к нему несколько девушек, одну из которых тот мог выбрать себе для растирания. О плате договаривались по взаимному согласию.

(Обычай общего банного купания в будущем попыталась было искоренить императрица Екатерина II. Она распорядилась устроить раздельные бани для обоих полов: в женские бани допускались только мужчины из банной обслуги, а также — по желанию — художники и врачи, изучавшие и познававшие в банях свое ремесло. Однако это не помешало удержаться банной проституции вплоть до XX в., где наряду с общими залами имелись приватные кабинеты. Туда за плату и по выбору клиента приходили «растиральщи-цы». Как и в западноевропейских банях, разрешавших сношения с проститутками, все это хотя бы для видимости должно было создавать впечатление моющихся супругов.)

' Церковные документы времен Ивана Грозного сохранили немало свидетельств о «богопротивных игрищах», особенно в ночь на Ивана Купалу, когда «есть мужем и отроком великое падение на женское и девичье шатание. Тако и женам мужатым беззаконное осквернение тут же».

Массовые народные гуляния во время языческих праздников часто сопровождались распитием спиртного, а затем массовыми сексуальными оргиями. Ведь большинство этих праздников так или иначе были связаны с древними божествами плодородия, а потому подразумевали ритуальное совокупление.

Во времена Ивана Грозного не был окончательно забыт истинный смысл и значение этих празднеств. Но уже и тогда девушки не только добровольно отдавались понравившемуся или любимому парню, но и соблазнялись лживым общением женитьбы или их просто насиловали.

Простой люд смотрел на подобные отношения более свободно. Нередко случалось, что невесты еще до замужества приживали по два-три ребенка, причем от разных отцов.