Тайная комната - [4]

— Третий раз за неделю! — проревел он, садясь во главе стола. — Вышвырни её немедленно, коль не умеешь с ней управляться.

— Сове в клетке скучно, — в который раз принялся объяснять Гарри. — Она вольная птица. Хорошо бы выпускать её хоть на ночь.

— Я что, по-твоему, идиот? Не знаю, что от сов именно ночью жди неприятностей?

— Он идиот не только по-Гарриному, — фыркнул Рон. В других обстоятельствах он за такие слова в адрес взрослых получил бы по шее от всех старших родственников, но в этот раз удостоился только укоризненных взглядов.

Дядя Вернон переглянулся с женой и вытер усы, в которых запутались кусочки яичницы.

Лица слушателей исказились от отвращения.

Гарри хотел что-то возразить, открыл было рот, но кузен Дадли, смачно рыгнув,

— Отвратительные манеры!

— Его что, и в школе не учат, как себя вести за столом?

заявил:

— Хочу ещё бекона!

— Возьми, деточка, со сковородки. Там ещё много, — сказала тётя Петунья, и глаза её от умиления увлажнились. — Кушай на здоровье, пока есть возможность. Школьная еда просто отвратительна!

— Глупости, Петунья, — отрезал дядя Вернон. — Я в этой превосходной школе никогда не голодал. Думаю, и нашему сыну еды там хватает.

Дадли, очевидно, еды хватало: он был такой толстый, что бока у него свисали с краёв табуретки.

— Ой… Бедный ребёнок…

— До чего же его довели…

— Безобразие! Куда смотрят социальные органы?!

— А он вообще-то здоров? Может, эта его прожорливость — результат болезни?

— Тогда она наследственная — папаша тоже не дистрофик, — напомнили близнецы.

— А вы что, знакомы?

— В первой книге описывали моржа с усами и дрелями в башке….

— Ну, и, действительно, пересекались…

— В любом случае — надо было посадить его на диету! И его, и отца! — покачала головой мадам Помфри.

— Пройденный этап.

— Да?

— Вот только единственным, кто при этом похудел, почему-то был я.

— А тебе-то зачем? Тебе, наоборот, необходимо усиленное питание!

— Папа! Может, ты сам это объяснишь моим родственникам? Хотя… нет, лучше не надо.

— Вот именно. Боюсь, они не переживут этой воспитательной беседы…

— Дай мне сковородку, — приказал он Гарри.

— Ты забыл волшебное слово, — напомнил ему Гарри.

Эта простая фраза подействовала на семейство, как красная тряпка на быка.

— И что на этот раз?!

— Какое слово ты имел ввиду?

Дадли ойкнул и с грохотом свалился с табуретки. Миссис Дурсль, вскрикнув, прижала ко рту ладони. А мистер Дурсль вскочил со стула, и на висках у него вздулись синие жилки.

— Я только хотел сказать: он забыл слово «пожалуйста», — стал торопливо оправдываться Гарри.

— Сколько раз нужно тебе говорить, — брызгая слюной и стуча кулаком по столу, прошипел дядя Вернон, — в моём доме никаких слов на букву «в». Да и как ты посмел учить моего сына!

— Но ведь кто-то должен этим заниматься, раз вы полностью игнорируете необходимость…

— И потом, как можно убрать из лексикона целую букву? Не говоря уже о том, что речь идёт не об одной букве! — возмутилась Гермиона.

— В смысле?

— Волшебство. Колдовство. Магия. Чары. Между прочим, его собственное имя начинается на одну из этих букв! Как можно выбросить из лексикона… Это насколько же скудной станет твоя речь?!

— Уж не скуднее речи его сына…

— Учитывая, что он знает только слово «хочу» и «дай», «подай»… Зачем ему другие?!

— Возмутительно!

— Таких родителей следует лишать родительских прав!

— Наплачутся они потом с этим…

— Но ведь…

— Я предупреждал тебя, что не потерплю под этой крышей упоминания о твоём уродстве!

— САМ ТЫ УРОД!

Гарри показалось, или в общем хоре прозвучал и голос воздержанной до сих пор мадам Боунс? То есть, Амелия прежде позволяла себе… реплики в адрес директора, но… И это было только самое начало!

Гарри взглянул на багровую физиономию дядюшки, побледневшее лицо тёти Петуньи, которая силилась поднять с пола пыхтевшего сыночка, и тяжело вздохнул.

— Как их только удар не хватил…

— Обязательно хватит, если и дальше всё будет продолжаться таким образом!

— Лили, ну как так могло случиться…

— Ваши родители были вменяемые?

— Ну… — женщина замялась. — Вообще-то…

— Ну? Что такое? — Альбус ощутил лёгкую панику. — Я понимаю, что с сестрой тебе не повезло, но родители…

— Приёмные, — Лили вздохнула. — У… Мамы с папой не было детей, своих детей… Петунья доводилась им племянницей, а меня забрали из приюта. Я узнала об этом уже… перед самой школой.

— И о какой тогда кровной защитой под крышей Дурслей может идти речь?! — возмутилась Августа Лонгботтом, которая в своё время претендовала на роль опекуна для Гарри, пока не стало известно, что Дамблдор отдал мальчика «родственникам». — Ты… вообще ничего не знаешь о своей семье?

— Знаю. У меня был медальон, который, по словам родителей, ко мне перешёл от деда. А когда мы поселились в Годриковой впадине, по соседству с Батильдой Бэгшот, та узнала свою фамильную эмблему… По её словам, я внучка её племянника. Правда, вот племянник был до того непутёвый… И кончил очень скверно… Но я — чистокровка.

ДЗИНЬ!

— ОЙ!

Дамблдор в это время пытался пить чай, но при известии о родстве Лили с племянником знаменитой учёной, он раздавил бокал, вызвав всеобщие недоумевающие взгляды.

— Покажи мне медальон, — слабым голосом попросил он. — Я… должен… убедиться…