Тайная история "Звездных войн": Искусство создания современного эпоса - [69]
К концу 1975 года уже был готов третий черновик, а компания «Фокс» всё ещё официально не дала «Звёздным войнам» зелёный свет. Но Коппола преподал Лукасу хороший урок: если студия не соглашается, её надо заставить. Джордж начал рисовать раскадровки, открыл художественный отдел, набрал весь состав актеров, арендовал в Англии звуковые павильоны и основал «Industrial Light and Magic» — всё на собственные деньги. «Американские граффити» принесли ему достаточно прибыли, чтобы не ждать одобрения «Фокса» — даже когда студия грозилась заморозить препродакшен в свете пересмотра бюджета (лента и так уже обещала стать одним из самых дорогих фильмов тех лет). «Мы постановили продолжать работу над картиной независимо от того, дадут ли они нам финансирование, — рассказывал Куртц. — Из-за этого они были вынуждены быстро принять ряд решений».[292] Если бы не личные вложения Лукаса, то фильм бы, несомненно, заглох в ожидании отмашки от «Фокса».
22 марта 1976 года в Тунисе застрекотали камеры, и производство «Звёздных войн» началось.[293] О сложностях, возникших на съёмках, слагают легенды, а сам их ход задокументирован во множестве различных источников. В 1977 году Джордж размышлял о причинах этих трудностей в интервью журналу «Rolling Stone»:
Я с огромным трудом тащил на себе этот фильм. Это был настоящий кошмар. Съёмки «Американских граффити» тоже были не сахар — у нас не хватало ни денег, ни времени, и я загонял себя компромиссами.
Но тогда я ещё мог с этим смириться, потому что это была всего лишь картина за семьсот тысяч долларов — в духе Роджера Кормана — чего ещё от неё ждать? Нельзя же надеяться, что на съёмках сыроватого низкобюджетного фильма всё будет гладко. Но здесь снимался дорогой и масштабный проект, а деньги тратились впустую, и ничего толком не получалось. Я управлял целой корпорацией! Я не так привык снимать фильмы. В «Американских граффити» у нас на ставке было человек сорок — это вся группа, не считая актеров. Наверное, в «THX» было примерно столько же. Такую ситуацию можно контролировать. На «Звёздных войнах» на нас работало более 950 человек: я говорил с главой отдела, он передавал мои слова какому-нибудь заместителю, тот ещё какому-то парню, и пока сообщение доходило — меня там уже не было. Я только и делал, что орал на людей, а раньше мне никогда не приходилось повышать голос[294].
К концу съёмок режиссёр был уверен, что проект закончится провалом. В его представлении фильм и так уже стал настоящей катастрофой. Роботы постоянно ломались, павильоны были слишком тесными, резиновые маски — смехотворными. Сам он не умел находить общий язык с незнакомцами и толком доносить до других свои идеи, иностранная группа порой вела себя враждебно, а вдобавок сказывалась тоска по дому Скудность спецэффектов и долгие мучения в монтажной окончательно убедили режиссёра, что его фильм — всего лишь забавная, экстравагантная пустышка. «Освещение в кадре мне [тоже] не нравилось», — говорил Лукас в интервью для «Rolling Stone». В качестве оператора он выбрал пожилого Гила Тейлора, который до того снял «Доктора Стрейнджлава» и «Вечер трудного дня» — два любимых фильма Джорджа.[295] «Я сам оператор, и мне нравится чуть более экспериментальный, необычный стиль, чему нас получился. Вышло неплохо, если учитывать, какой это был сложный фильм. Возникли серьёзные проблемы с освещением крупных декораций. Роботы вечно не работали. Пришлось много чего подделать, а остальное скрыть монтажом».[296]
Черновой монтаж фильма тоже обернулся катастрофой — сцены были затянуты до бесконечности, а довольно традиционный подход к их компоновке лишал картину динамики. Монтажёра Джона Джимпсона уволили, и работу подхватила Марша. Она начала всё заново и попыталась спасти фильм, стараясь сделать из него как можно более захватывающее зрелище. Перед Рождеством она всё ещё правила картину. Но когда Марша трудилась над пролётом по каньону Звезды смерти, ей позвонил Мартин
Скорсезе: скончался монтажёр фильма «Нью-Йорк, Нью-Йорк», и режиссёру отчаянно требовалась её помощь. Супруга Лукаса вылетела в Лос -Анджелес, поскольку уже устала от «Звёздных войн» — ей хотелось заняться более творческой работой и отдохнуть от фильмов мужа. «У Джорджа сложилось полное впечатление, что Марша отправляется в эдакое гнездо порока, — объяснял Уиллард Хайк писателю Питеру Бискинду. — Марти был человек буйный, принимал кучу наркотиков, не спал по ночам, заводил подружек пачками. Джордж был домоседом и семьянином. Марша ему рассказывала такое, чего он и представить не мог. Джордж просто кипел от злости из-за того, что его жена водится с этой компанией. А Марше нравилось общаться с Марти».[297]
Поздней весной состоялся показ «Звёздных войн» для руководства студии и друзей Лукаса. Когда включили свет, аплодисментов не было, а Марша ударилась в слёзы. «Это „Наконец-то любовь“ от научной фантастики,>{23} — рыдала она. — Просто ужас!» Глория Кац отвела её в сторонку. «Тс-с! На нас Лэдди смотрит, — шепнула она. — Марша, притворись весёлой».[298] Среди присутствующих в тот вечер были Стивен Спилберг и Брайан Де Пальма — последний ехидно раскритиковал Джорджа, когда после просмотра компания отправилась поужинать и обсудить фильм. Спилберг, впрочем, заверил друга, что картина достойна того, чтобы стать культовой — Лукас, само собой, отказывался в это поверить. После отъезда Марши закончить монтаж поручили Полу Хиршу и Ричарду Чу, но когда над Джорджем нависла дата премьеры, его супруга на неделю вернулась. Пока они бились над последними правками, у Лукаса всё больше крепла уверенность, что он снял на редкость нелепый и совершенно провальный фильм.
