Тайна Золотой долины [Издание 1958 г.] - [6]

Я всё-таки решил так: раз уж этот Сыч всё узнал, то надо и его вовлечь в наше дело.

— Слушай, Никитка, — сказал я. — Ты парень с головой, а нам нужен как раз такой человек для одного важного дела. Что, если я назначу тебя моим резидентом в Острогорске?

Сыч согласился с предложением, и я поручил ему следить за всем, что будет происходить в школе и дома, и доносить об этом мне.

Мы пошли с ним в недостроенный дом, пролезли на чердак, и я положил на окно две доски крест-накрест. Вот так.

— Как только ты увидишь, в окне этот сигнал, — сказал я Никитке, — немедленно лезь на чердак. Это значит, что я здесь и жду тебя. Так мы с ним и договорились. Наконец я от него отделался и вывесил на нашем балконе мамин синий фартук с красной каймой. Это был сигнал: «Собраться срочно всем!» Сразу явились Димка и Лёвка.

— Знаете, что? — предложил я. — Придётся от собачьей упряжки отказаться. Поедем на колеснице, а когда дорога кончится, возьмём груз на плечи и понесём.

— Правильно! — заорал Лёвка. — Ну их, этих собак, — они кусаются.

Мы решили сделать повозку на двух больших колёсах и с ручками, чтобы можно было толкать этот транспорт впереди себя. Лёвка взялся достать колёса, а Димка тут же принялся сооружать кузов из ящика, где у нас хранилась зимой картошка. Не прошло и часа, как запыхавшийся Лёвка притащил колёса от старой телеги: их ему отдал конюх с конного двора «Союзмыла». Кузов у Димки уже был готов и даже выкрашен в зелёный и жёлтый цвета, для маскировки в лесу. Недолго думая, он прибил к днищу кузова ось, а на неё надел колёса.

Вообще Димка оказался большим мастером по технической части. Когда он показал мне новенькую, с иголочки, повозку, я, как начальник экспедиции, вынес ему благодарность.

— Эту колесницу, — сказал я, — мы назовём Золотой Колесницей Счастья. А тебя, Дублёная Кожа,[20] я назначаю с сегодняшнего дня своим заместителем по технической части.

— А меня? — обиделся Лёвка. — Почему всё его, да его?.. Я и собак наловил, и колёса принёс, а ему — почёт, а мне — ничего.

«Лёвка прав, — подумал я. — Нельзя быть несправедливым начальником. За это нынче — строго. Фёдор Большое Ухо отличился, и пора уже его куда-нибудь выдвигать».

— Хорошо, — сказал я, — тебя, Большое Ухо, я назначаю интендантом первого ранга.

— А что я должен делать? — спросил Лёвка.

— Ведать всем снабжением экспедиции.

— О, это по мне! — обрадовался Лёвка. — Я вам столько этих колёс и собак натаскаю, что не обрадуетесь.

— Собак больше не надо, — сказал я, но, поразмыслив немного, добавил: — Впрочем, нам потребуется одна универсальная собака.

— Универсальная? — удивился Лёвка. — Я не слыхал про такую породу.

— Это — помесь, — серьёзно заявил Димка. — Теперь с этими собаками такое вытворяют, что и не разберёшь: где пинчер, а где обыкновенная дворняга.

— Универсальная — это такая собака, — разъяснил я новому интенданту, — которая могла бы стеречь лагерь, выслеживать дичь, бросаться за нами в воду, когда будем тонуть, давать сигнал об опасности, делать большие прыжки, бесшумно хватать противника за горло…

— И играть на трубе, — съехидничал Димка.

Он думал, что я зарапортовался. Но я не зарапортовался: такие собаки попадались Джеку Лондону на пути между Калифорнией и Аляской.

— Есть, есть такая собака! — вскричал Лёвка. — Сам видел, как она Витьке Бочарову щепки носила. Он кинет щепку — она принесёт. Он кинет — она принесёт. Её только подучить, она и за горло схватит.

— Знаешь что, Фёдор — Большое Ухо? — предупредил я Лёвку. — Ты не болтай, а действуй. Не забывай, что ты теперь интендант первого ранга.

Лёвка пошёл действовать, а мы с Димкой заглянули к дяде Паше.

— Вот, дядя Паша, тот самый Димка, который не знает, где Золотая долина. Скажите ему, что он проиграл пари. А ты, Дублёная Кожа, гони сюда пять пёрышек.

Вся эта демагогия[21] нужна была мне для того, чтобы узнать от дяди Паши побольше о Золотой долине.

А дядю Пашу хлебом не корми, только дай поговорить о геологии. Он рассказал нам о Золотой долине такое, что я ушёл от него окрылённым.

Оказывается, Золотая долина недаром так называется. Ещё до революции вокруг неё поднялся страшный шум. Какому-то старателю посчастливилось найти там самородок золота в несколько фунтов весом. Туда и нагрянули люди с Урала, из Сибири, из Забайкалья и других мест. Пока они бродили по реке Зверюге и ставили там заявочные столбики, бельгиец Шарль ван Акер дал взятку какому-то русскому министру и купил оптом всю Золотую долину.

Но бельгиец был жулик. Денег у него хватило только на взятку. Он и начал приглашать к себе в пайщики русских купцов. А наши пузатые дураки клюнули на его удочку. «Вот, думают, теперь-то мы разживёмся золотишком». А золота всё нет да нет, всё нет и нет. Одних геологов отправят — их разбойники перережут, других отправят — под обвалом погибнут, третьих зачем-то чёрт в реку понёс, и они утонули. И пошла про Золотую долину худая слава: там, мол, нечисто, её кто-то заколдовал, — и всякая другая ерунда. Бельгиец видит, что дело плохо, денежки в карман — и убежал за границу. Компания эта лопнула, а какой-то немец, управляющий ван Акера, купил всю Золотую долину почти даром, а как только началась революция, тоже исчез.