Тайна залива Саутгемптон - [10]

Фраза вошла в сознание Брэнда как нож в масло. Чем бы он пожертвовал ради своего преуспевания? Да чем угодно. Он стремился именно к этому и ни к чему больше. Преуспевание не ценишь, пока все идет хорошо. Утратив его, понимаешь, что это самое главное.

— Преуспевание! — произнес Кинг. — И не только! А что бы ты отдал за славу? А, Брэнд? Преуспевание и слава — вместо поражения и краха.

Преуспевание! Слава! Эти слова вызвали в Брэнде такой глубокий отклик и были столь желанны, что Брэнд буквально впал в транс. Но его ответ прозвучал достаточно трезво.

— Какой смысл говорить об этом? Ты прекрасно знаешь, как и я, что я готов отдать все что имею, но, увы, у меня ничего нет.

Кинг жестом показал, что это не так.

— А вот и ошибаешься, Брэнд, — сказал он убежденно. — Ты можешь пожертвовать кое-чем, чтобы реализовать один ловкий ход. Я в нем не до конца уверен, есть шанс, что ничего не выйдет. Но, думаю, шансов на успех девяносто девять против одного.

Брэнд удивленно уставился на Кинга.

— Ради бога, говори же, что за идея.

Хотя они были одни на лунной дорожке, Кинг склонился к Брэнду и понизил голос.

— Процесс спасет нас. И есть способ, как его открыть.

Брэнд по-прежнему недоуменно смотрел на него.

— Как? — коротко спросил он.

— Надо отправиться на «Шале» и посмотреть, как там все работает.

Брэнд насмешливо рассмеялся.

— И это все? Ну ты даешь! Гора родила мышь! Ты думаешь, они нас примут с распростертыми объятиями и все покажут?

— Не валяй дурака, приятель. Мой план должен сработать безотказно. Они-то нам ничего не покажут, да только мы у них не будем спрашивать разрешения.

— К чему ты клонишь, Кинг?

— Нам вообще не стоит беспокоить их просьбами, — насмешливо произнес Кинг, понизив голос. — Мы выясним все, что нас интересует, э-э… частным образом.

— Ты имеешь в виду, что мы должны к ним залезть? — впрямую спросил Брэнд.

Кинг пожал плечами.

— Практически, пожалуй, так оно и есть, — невозмутимо согласился он. — Но фактически нет. Вот что я предлагаю: мы наведаемся к ним ночью, перелезем через стену, походим и посмотрим, что у них там такое. Почти наверняка мы отыщем разгадку.

Брэнд присвистнул.

— Но это же… — Он замолчал в нерешительности. — Это же кража со взломом. Взломать замок и залезть. Все это крайне сомнительно. Прибегнуть к воровству — последнее дело.

— А что делать? — нервно спросил Кинг. — А чем мы занимались последние три недели, с одобрения всех заинтересованных лиц? Пытались украсть их идеи! Купили их продукт, сделали анализ, выяснили состав, попытались повторить их процесс. Это что, попытка улучшить технологию производства? Ничего подобного. Мы пытаемся присвоить себе их достижения. Как это еще можно назвать, если не воровством? И ты в этом участвуешь наравне со всеми.

Брэнд покачал головой.

— Это совсем другое дело. Мы работаем не нарушая закон. Мы имеем полное право использовать свои руки и голову.

— Брэнд, ты меня удивляешь. Это все чистое лицемерие, и ты это знаешь. Нам с тобой прекрасно известно, что мое предложение и наша деятельность одно и то же. Отличие между ними лишь в месте, где это происходит. Мы пытались ощипать их идеи здесь, теперь попробуем сделать это там. Вот и вся разница.

Брэнд начал было возражать, но Кинг накинулся на него.

— А они разве не крадут у нас наши труды? — с яростью спросил он. — Они немало имели со своего производства. И мы тоже были вполне довольны и процветали. Но вот они нашли способ получать больше. О нас они подумали? Нет. Мы можем подыхать с голоду, их доля от этого только удвоится. Ну что? Думаешь, незаконно защищать себя от вещей такого рода?

Брэнд вновь хотел возразить, но Кинг опять перебил его.

— Ладно, да что там. Поступай как знаешь, — сказал он, жестом отметая воображаемое подношение. — Одному мне это будет не под силу, нужен еще кто-нибудь, а кроме тебя, больше никого нет. Если ты согласишься, ты выручишь не только себя и меня, но и весь «Джоймаунт», всех его работников. А если откажешься, потому что ты такой совестливый, то мы все разорены. Прикинь, Брэнд. Если ты не хочешь позаботиться о себе, подумай о тех, для кого завод — это их жизнь и смерть. Отбрось свой эгоизм и чистоплюйство хотя бы ради них.

Брэнд ничего не отвечал. Предложение Кинга свалилось на него как снег на голову. Он не знал, что сказать. У него и в мыслях не было кичиться перед Кингом своей честностью или моралью. Но вариант со взломом — это для него было слишком. За взлом можно было годы провести в тюрьме. Годы! Но можно ли назвать это взломом? Если они ничего не унесут с собой, будет ли это кражей? Кинг сказал, что нет. Прав ли он? Брэнд в этом не был уверен. Не превысит ли их вина просто вторжение в чужие владения?

Чем больше он думал об этом, тем меньше ему нравился весь план. Однако разве его личные пристрастия в данном случае играют роль? Разве ради интересов коллектива он не должен пожертвовать личными пристрастиями?

Брэнд видел, что он поставлен перед выбором вовсе не между добром и злом, он был вынужден выбирать из двух зол меньшее. Нечистая совесть и возможность угодить в тюрьму с одной стороны, а с другой — разорение всех его коллег по работе.