Тайна ядовитой мухи - [5]

— Я никогда в жизни этому не научусь!

— Научитесь, научитесь! Надо только отработать движение, и, главное, не стараться сразу закидывать далеко. Профессионалы забрасывают леску на сорок пять — пятьдесят метров, но для этого нужны особые удилища, изготовленные по специальному заказу. Для вас я выбрал удочку фирмы «Позон — Мишель» длиной метр восемьдесят. Она вам понравится. Берите! Для начала наметьте себе какой — нибудь предмет и попробуйте попасть в него… Что это вы так странно смотрите?

Франсуа ни за что бы не сознался, что ему уже наскучили все эти объяснения. Массерон очень приятный человек, но он слегка перебарщивает. Кроме того, неужели для рыбалки нужно было обязательно выбрать место, где убили человека?..

Не то чтобы Франсуа это место не интересовало — наоборот! Но его стоило бы осмотреть спокойно, без помех… тем более без такой помехи, как этот профессор рыбной ловли, который ходит туда — сюда и болтает без умолку…

— Ну что, готовы?

— Еще нет, — покачал головой Франсуа. — Может, вы мне покажете? А потом я за вами повторю?

— Согласен. Отойдите немного в сторону.

Франсуа отступил на несколько шагов. Наконец — то он может, хоть украдкой, осмотреть место преступления! Галька, засохшая грязь, похожая на глину…

— Смотрите на мою руку! — крикнул ему Массерон.

Но Франсуа предпочел смотреть вокруг, изучая пейзаж, на фоне которого разворачивалась драма. Ограда, закрывающая горизонт, три коровы, жующие траву в тени деревьев, крайние дома селения, колокольня с флюгером, одна из малэговских передвижных мастерских и стена кладбища… Все это погибший рассматривал с таким увлечением, что даже не услышал, как к нему подобрался убийца.

Массерон, кажется, совсем забыл о своем подопечном. Франсуа, воспользовавшись этим, погрузился в размышления. Интересно, допрашивали ли Густу?

Торговец наконец повернулся к нему лицом, и Франсуа тут же спросил его об этом. Массерона вопрос немножко обидел. Он так старается хоть чему — то научить этого юнца, а тот, оказывается, думает совсем о другом!

— Да, конечно, — сказал он наконец с упреком. — Но от Густу ведь толку не добьешься. Бормочет что — то себе под нос, вот и все. И вообще к нему подходить противно. Как подумаешь, что у него под рубашкой живут ручные ужи…

— Ужасно! — с отвращением воскликнул Франсуа. — И что, они его не кусают?

— Нет, ужи не злы и не ядовиты. Но я лично их тоже терпеть не могу и стараюсь держаться подальше. Надо признать, что Густу умеет как — то располагать к себе этих тварей. Даже гадюк! Знаете, они легко дают ему себя поймать. Он говорит им что — то на своем языке, протягивает руку, а потом — хоп! — за шею и в мешок! Мэрия платит ему по десять франков за штуку.

— И много он их вылавливает?

— Сейчас — много. Ему стоит только наклониться! Самых больших он хватает такими деревянными щипцами. Я однажды видел, как он это делает; это просто невероятно! Возвращаясь к форели, должен вам сказать, что у Густу и к рыбной ловле особый талант. У него есть старая удочка и не менее старая катушка; он надевает очки и кладет муху на двадцатиметровое расстояние, точно попадая при этом в круг размером не более ладони. Я здесь всю жизнь рыбачу, но ловится только мелкая форель, которую часто приходится выбрасывать. А он умудряется вытаскивать у меня под носом рыбин весом по килограмму и больше!

— Вы им восхищаетесь?

— О нет! Он даже внушает мне страх. Но мне его жаль. Моя жена говорит, что Густу прошел через ад… Ну что же, начнем, малыш? Крепко держите удочку в правой руке, леску берите в левую… Ну, бросайте! Вот так… теперь отдохните. Поверьте, это прекрасный спорт. Я нахожу, что у вас есть способности. Идите — ка сюда…

Они пошли вдоль берега, слушая слабое журчание обмелевшей реки. Вдруг Массерон остановился.

— Видели? Вон за тем камнем только что проплыла гадюка. А там еще одна…

— А что это там, у воды шевелится? — спросил Франсуа дрогнувшим голосом.

— Может, водяная крыса. Точно, вон она, перебегает из одной норы в другую. Берег тут весь изрыт их норками, как швейцарский сыр.

Франсуа ничего не ответил, но стал тщательнее смотреть себе под ноги. Рыбалка, о которой он столько мечтал, оказалась не таким уж замечательным занятием. А возможно даже опасным.

Массерон шел уверенно, не глядя вниз.

— Лучше производить побольше шума, — объяснил он. — Змеи чувствуют вибрацию. Обычно они прячутся, но если вы вдруг услышите рядом шуршание листвы или увидите какое — то движение, не останавливайтесь, продолжайте идти. Если остановитесь, змея решит, что вы хотите на нее напасть, и станет обороняться.

Франсуа слушал все это, а сам думал, не слишком ли затянулась эта ознакомительная прогулка?

— Конечно, — продолжал Массерон, словно не замечая настроения мальчика, — вы парижанин, вы привыкли к асфальту, и здесь вам многое не понравится. Но это дело привычки. Конечно, прелести деревенской жизни трудно оценить при такой жаре и обилии ползучих гадов. Зато когда вы увидите озеро Трюйер!.. Езды до него — всего минут десять на машине. Там один из лучших видов в Оверни…

Франсуа ничего не ответил: разговаривать ему не хотелось. Он внимательно смотрел под ноги. Не то чтобы он боялся, нет! Он чувствовал скорее утомительное напряжение всех мышц — так бывает, когда приходится идти в темноте, на ощупь. Франсуа дал себе слово сразу по возвращении купить резиновые сапоги. Плевать ему на Трюйер! Поскорее бы оказаться в своей комнате в гостинице и заняться книгами, которые купил ему отец. Это были два прекрасных альбома с иллюстрациями, посвященные рыбной ловле. Чем бродить по тропинкам, кишащим гадюками, лучше спокойно изучать методы рыбной ловли вдали от неприятных неожиданностей.