Тайна выеденного яйца, или Смерть Шалтая - [110]

Полицейский посмотрел на фургон, припаркованный менее чем в пятидесяти футах от них.

— Не знаю, сэр. А что?

— Да так.

Мэри заглушила мотор «БМВ». Внезапно город показался на редкость тихим и спокойным. Ни собачьего лая, ни гула машин. Все сидели по домам. Джек посмотрел на часы. Пять минут одиннадцатого. Люди, небось, усаживаются у экранов смотреть основные моменты визита в новостях. На разных отрезках улицы маячили вооружённые полицейские, а рядом с маминой садовой калиткой замер белый лимузин «даймлер». Мэри подошла к Джеку и протянула полицейскому своё удостоверение. Тот посмотрел на Джека, Джек кивнул.

Они подождали пару минут, пока рация снова не затрещала:

— Пусть войдут.

Полицейский проводил их к калитке, где их ждал Фридленд Звонн. Поскольку он возглавлял службу охраны Джеллимена, его присутствие было вполне естественно. Неприятно, но естественно. При виде Шпротта лицо у него окаменело, но профессионализм возобладал.

— Неплохой результат, Джек, — проворчал он, явно продолжая считать, что дело должно было достаться ему. — Сержант, вам придётся подождать здесь. Внутрь допускаются только члены семьи. Бейнс отведет тебя к парадному входу, Джек.

Шпротта передали человеку с головным телефоном. Слева под мышкой пиджак у провожатого многозначительно бугрился. Он тоже спросил у Джека удостоверение.

— Почему оно такое мятое?

— Тридцать минут пролежало в автоклаве.

— Понятно, — отозвался тот, как будто подобное случалось по десять раз на дню. — Благодарю, инспектор. Следуйте за мной.

Джек двинулся за ним по дорожке. Бейнс, обладатель наплечной кобуры и головного телефона, словно попугай, затараторил инструкции:

— Говорите, только когда вас спросят. Не пытайтесь пожать руку. Когда вас представят, поклонитесь. Не перебивайте, когда говорит он. Не прикасайтесь к нему. Не чихайте в его присутствии. Не упоминайте о политике и всегда обращайтесь к нему «ваше преосвященство».

Он постучал в переднюю дверь, та чуть приоткрылась. За ней обнаружился ещё один полицейский, с огромными усами, который взглянул на Джека и поторопил его войти. Как только Джек попал в переднюю, тишина сказала ему, что напольные часы остановились. Он посмотрел на них и с изумлением узрел застывший на полувзмахе маятник. Что поразило его ещё больше, так это гиперактивные мамины кошки, тихонько сидящие рядком у двери, словно кегли. Однако времени поразмыслить об этих чудесах ему не оставили, поскольку провели в знакомую гостиную.

Вся его семья собралась здесь. Мадлен стояла позади всех, держа на руках Стиви, а остальные дети либо сидели, либо стояли рядом с бабушкой. Невероятно, но Пандора была в платье, и, что ещё более невероятно, Бен причесался. Меган стояла впереди всех, перед большим кожаным креслом, некогда принадлежавшим отцу Джека. В кресле, окруженный мягким сиянием, исходившим словно не от его белого костюма, а изнутри его, восседал Джеллимен.

Присутствие Джеллимена можно было ощутить, но не описать. Могучие волны надежды и утешения, исходившие от его личности, окутывали всех, кто оказывался рядом с ним. Говорили, что улыбка Джеллимена может осветить самые мрачные моменты жизни и что его слово способно утихомирить самую горячую ярость. Джек, как и многие другие, относился к слухам о мощи этого великого человека скептически, но за несколько проведенных в его присутствии секунд понял: всё, что о нём говорили, — правда.

Джеллимен сидел, подавшись вперёд, подперев кончиками пальцев подбородок, и хотя он говорил с Меган шёпотом и слов было не разобрать, они наполняли комнату, будто камерная музыка в зеркальном зале. Меган горячо кивала в ответ. Закончив, он возложил руку ей на голову и улыбнулся. Меган едва не растаяла, а Мадлен украдкой смахнула слезу.

Референт Джеллимена стукнул жезлом об пол и громким чистым голосом произнёс:

— Ваше преосвященство, позвольте вам представить детектива Джека Шпротта!

Джек шагнул вперёд и попытался вспомнить инструкции, протараторенные Бейнсом во время короткой прогулки по садовой дорожке. Он забыл всё, кроме того, что нельзя чихать, но это не имело значения. Джеллимен повернулся в кресле и воззрился на Джека пронзительно голубыми глазами.

— Мистер Шпротт, — с загадочной улыбкой произнёс он, — у вас очаровательная семья.

— Б-благодарю, ваше преосвященство.

Джеллимен встал и подошёл к Джеку. Он был крупным мужчиной, но, возможно, так казалось под влиянием его могучей личности. Он говорил просто и ясно. Никогда нельзя было запомнить, какие в точности слова он произнёс, но смысл отпечатывался в сердце навсегда.

— От имени всего народа хочу поблагодарить вас за спасение нас от эпидемии бородавки.

— Это мой долг, сэр.

— Даже если и так, примите нашу благодарность. Я хорошо знал Шалтая — мы вместе учились в Оксфорде. Я слышал, он склонился к тёмной стороне бытия, но в душе Шолт был славным яйцом. Его убил Рэндольф Пемзс?

— Нет, ваше превосходительство. Мы подозреваем, что это сумасшедшая доктор Кватт.

Джеллимен печально покачал головой.

— Извратительница естественного порядка вещей, — с негодованием произнёс он. — Я запретил ей заниматься научной работой, но, видимо, следовало принять более крутые меры. Почему она убила его?