— Не забудешь?
— Нет. Не позабуду.
— Клятву, говорю, не позабудешь?
— Нет.
— А то смотри, — грустно улыбнулся Лёшка, — позор и презрение тебе до гробовой доски.
Тут раздался свисток подходящего паровоза — и все заторопились.
Сашок быстро обнял Лёшку и Ваньку Косого, поцеловался с ними, пожал руку Мишке Губкину и бросился за отцом, к вагонам.
Паровоз запыхтел, покрылся паром и, сильно дернув вагоны, покатился по рельсам.
Сашок взволнованно прилепился к стеклу, что-то закричал Лёшке, бегущему рядом с вагоном, помахал рукой. Неожиданно к его горлу подкатил какой-то ком, сдавил дыхание, и Сашок, закашлявшись до слёз, устало подошёл к скамье, на которой уже раскладывал небольшие узлы отец.
А поезд, всё набирая и набирая ход, увозил Сашка в далекие неизвестные дали, в непонятный город.