Тайна староверского золота - [27]
Измученного старосту привели в дом. Обхватив голову руками, он без конца повторял:
- За что, за что японцы убили наших мужиков? Лучше бы и меня вместе с ними расстреляли.
Лун Сян рвался к семьям погибших, хотел поддержать их в тяжелую минуту, да внуки не пустили - уже поздно. Они вытащили его любимое кресло на улицу и поставили прямо под голубятней. Пусть посидит и успокоится. Но староста долго сидеть не смог. Оставив соломенную шляпу на видном месте, он отправился к друзьям поделиться горестными мыслями. Созрели в его возбужденной голове и кое-какие соображения.
В ту же ночь шестеро человек поднялись на перевал.
- Это здесь, - староста указал на груду камней, - откатывайте валуны. Безвинных и безоружных расстреливать храбрости много не надо. Война так война! Пусть попробуют еще раз сунуться.
Мужчины споро взялись за дело. Первым подняли ствол трофейной французской пушки.
- А, вот и старая знакомая, - улыбнулся староста. - Я такую штуковину пять лет за собой таскал, наводчиком был. Ох и поддавали мы жару из нее японцам! А это английский пулемет, их по описи два. А в самом низу - пять русских трехлинеек с комплектом боеприпасов. Разбирайте, кому что нравится. Может, опытней меня пушкари есть, готов уступить место.
- Нет-нет, - отозвался еще крепкий китаец, инвалид войны, - мы ведь уже это оружие распределили, так пускай пушка остается за вами. Вспомним кое-что из прошлого опыта. А может, они больше и не появятся. И зачем только наши мужики признались, что в Россию ходят? Это-то японцев и взбесило.
- Нет, обязательно появятся, - вздохнул староста, - видели, как они быстро свернули, значит, дела еще не закончили, да и народа побоялись, силенок маловато было. Наступающей темноты испугались.
- А откуда такой арсенал? - спросил молодой парень.
- Я уже рассказывал (ты-то позже всех подошел), - Лун Сян присел передохнуть на один из камней. - Когда началась оккупация и вся эта затея с новым императором и государством, пограничная стража, чья застава стояла рядом с нашей деревней, не захотела служить самураям. Оружие попрятала, здание спалила и разошлась кто куда. Но перед тем, как уходить, начальник пограничной охраны, мой хороший друг, пришел ко мне и просил сохранить опись оружия и план, на котором обозначен секретный склад.
Парень смотрел на старосту восторженными глазами, остальные согласно кивали головами.
- Ладно, продукты есть, погода теплая, ночуем здесь, - распорядился командир стихийно возникшего отряда.
До самого рассвета возились мужики, занимаясь оружием, подсчитывая боеприпасы. Их было так много, что можно было и полк уложить. Каждый выкопал для себя укрытие.
Неожиданно с березы, стоящей поодаль, что-то с шумом свалилось, звонко стукнувшись о камни, затем лучик фонарика зашарил в темноте. Мужики напряженно замерли: неужели японская разведка по кустам на перевал поднимается? Быстро зарядили трехлинейки и уже приготовились дать отпор, как увидели, что человек с дерева перебрался на скалу, поднял ведро и стал складывать крупные камни. Присмотревшись, узнали в темной фигуре деревенского маляра.
- Ты что здесь делаешь, Ши? - изумленно спросил староста, подходя поближе.
- Как что? Деревню готовлюсь защищать, - ответил мужик, узнав своих. - Завтра японцы наверняка опять прикатят и в засаду опять под скалами оставят. Вот тут-то я им за шиворот и ливану горячей краски с булыжниками. Вот паники-то будет! С такой высоты, да неожиданно… Как мыши с перепугу разбегутся. Да крупных камней с десяток приготовил, вон они лежат. Пусть попробуют нашего деревенского гостинца. Было бы оружие… Но можно и этим заморских вояк попугать.
- Ну, ты учудил, - восхитились односельчане. - Голова у тебя соображает!
- Я еще одно дело сделал, - похвастался польщенный маляр. - Хорошая работа, не стыдно людям показать.
- А что за секрет? - усмехнулся староста.
- Да секрета нет, наоборот, всей деревне видно. Я вот на этих веревках спустился метров на восемьдесят и написал на отвесной стене красной и чёрной красками на китайском и японском языках двухметровыми иероглифами: «Смерть японским оккупантам!» Краска уже высохла, она на особом растворе, ее ничем не смоешь, намертво камни пропитала. Может, лишнее без вашего ведома сделал, но я отомстил гадам за убитых наших земляков. Душа так подсказывала и покоя мне не давала.
- Ругать не буду, правильно поступил, - одобрил действия маляра старик. - А сейчас иди домой, уже светает.
- Нет, я еще вчера решил: здесь на весь день останусь.
- Ну, раз ты так решил, пойдем в окоп. У нас кое-что посерьезней есть, только людей маловато.
- А что делать-то? - встрепенулся маляр. - Я могу что надо поднести. Подтащить кусок скалы к обрыву да сбросить вниз вместе с горящей головешкой. У меня глаз меткий, могу точно попасть в тот кустарник под скалой, где вчера в засаде солдаты сидели, - предложил Ши. - Жаль, что у меня нет военной специальности. В армии я в полковом отряде кули состоял, нас человек двести было. К каждой роте подносили боеприпасы, технику толкали, где лошади не вытягивали. Кто военную лямку тянул, тот знает, какая неблагодарная эта служба. Все на плечах, и день и ночь ни отдыха, ни покоя. А вот оружия своего у меня не было.
Такую книгу читатель держит в руках впервые: она о людях совсем еще недавно засекреченной профессии, дальневосточных золотопромышленниках. О нелегком труде, о выпадающих на их долю заботах и скупых радостях. Книга представляет собой таежный детектив, главные герои которого — бывалые старатели — попадают в экстремальные условия и с честью выбираются из них. Автор, в свое время деятель краевого масштаба пишет не понаслышке: он долгое время работал в крупной золотопомышленной артели и хорошо знаком с жизнью приискателей.
Это исповедь умирающего священника – отца Прохора, жизнь которого наполнена трагическими событиями. Искренне веря в Бога, он помогал людям, строил церковь, вместе с сербскими крестьянами делил радости и беды трудного XX века. Главными испытаниями его жизни стали страдания в концлагерях во время Первой и Второй мировых войн, в тюрьме в послевоенной Югославии. Хотя книга отображает трудную жизнь сербского народа на протяжении ста лет вплоть до сегодняшнего дня, она наполнена оптимизмом, верой в добро и в силу духа Человека.
Повесть «Мрак» известного сербского политика Александра Вулина являет собой образец остросоциального произведения, в котором через призму простых человеческих судеб рассматривается история современных Балкан: распад Югославии, экономический и политический крах системы, военный конфликт в Косово. Повествование представляет собой серию монологов, которые сюжетно и тематически составляют целостное полотно, описывающее жизнь в Сербии в эпоху перемен. Динамичный, часто меняющийся, иногда резкий, иногда сентиментальный, но очень правдивый разговор – главное достоинство повести, которая предназначена для тех, кого интересует история современной Сербии, а также для широкого круга читателей.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Действие романа охватывает период с начала 1830-х годов до начала XX века. В центре – судьба вымышленного французского историка, приблизившегося больше, чем другие его современники, к идее истории как реконструкции прошлого, а не как описания событий. Главный герой, Фредерик Декарт, потомок гугенотов из Ла-Рошели и волей случая однофамилец великого французского философа, с юности мечтает быть только ученым. Сосредоточившись на этой цели, он делает успешную научную карьеру. Но затем он оказывается втянут в события политической и общественной жизни Франции.
Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.