Тайна «Сиракузского кодекса» - [96]
И вместо простой лжи ей пришлось сказать мне простую правду.
— Он жил в конце Двадцать девятой авеню, сразу за Эль Камино Дель Мар, в Си-Клифе.
— В Си-Клифе? Обычное совпадение, верно?
— Не знаю, Дэнни. Сегодня утром все ответы у тебя. У него большая вилла цвета сиены, с темно-зеленой дверью, ставнями и отделкой. Сразу заметишь. На работу он уходит шесть дней в неделю в восемь тридцать, точно как часы. Но я случайно знаю, что сегодня он дома.
— Спасибо. А теперь объясни мне, зачем все это.
Подали наш заказ. Мисси уставилась в свой чай и не пригубила его, затерявшись в раздумьях. Часы на стене показывали девять сорок пять. Я попросил девушку принести булочку, чтобы немного «заморить червячка». Не помешал бы и глоток рома Дэйва. Я мечтал снова согреться. Я мечтал перечитать всего Чехова. Я мечтал стать муравьедом, работающим на дератизатора в Боливии.
В пять минут десятого Мисси обрела дар речи.
— История начинается с моего второго мужа, ты его знал.
— Да, помню. Карнес. Нормальный парень.
— Не торопись с оценками. У Кевина хватало проблем.
— Например, с женой.
— Он так больше и не женился, — она слабо улыбнулась. — У нас было хорошее время, но Кевин не умел долго радоваться. Он жил в тени своего отца — и так и не преодолел шока от двадцати миллионов, полученных в наследство в двадцать один год. Призрак этих денег преследовал его все годы юности.
Я помотал головой:
— Господи Иисусе!
— Нет, правда. Он боялся жениться, пока не встретил меня. Женщин хватало, конечно. Но с таким состоянием и с такой… назовем это уязвимостью брачных контрактов, он никак не мог решиться. А в остальном он хорошо справлялся с деньгами. Жил, ни в чем себе не отказывая, а состояние росло.
— Сильно ли оно выросло, после того как ты с ним покончила? Или мы отклоняемся от темы?
Она пожала плечами.
— Я не жадничала. Не то что некоторые. Получила приличное содержание, и все. Мы расстались почти по-дружески. И, несмотря на развод, у Кевина осталось больше денег, чем когда он начинал.
— Больше двадцати миллионов?
Она кивнул.
— А у тебя, смею спросить?
— Я осталась с приличным содержанием и без мужа.
— Вот это наша Мисси! Всегда судит по справедливости! Всегда держится золотой середины. Так к чему все это?
— К тому, что Кевин очень умело разыграл карты, которые сдал ему Бог.
— Сперва Кевин, теперь еще Бог. Сколько персонажей в этой истории?
— История, которую ты хотел услышать, — ровным голосом произнесла Мисси, — такова: ты имеешь представление, как Кевин развивал свое состояние?
Я не имел. Кевин Карнес — опять же один из тех, чьи имена находишь на газетных страницах, когда они в городе. В неизменном смокинге, с неизменной инженю под ручку, вечно проездом из Лондона в Сидней или из Гонконга в Париж.
— Понятия не имею, чем он занимался. В сущности, я всегда полагал, что он вообще не работает. И почему-то, не помню уж почему, у меня сложилось впечатление, что он гей. Разве он живет не в Нью-Йорке?
— Сейчас в Бангкоке. И, между прочим, он не гей. Я просто сказала об этом в каком-то интервью, когда была страшно зла на него. И теперь это вроде как записано на скрижалях.
— Еще глупее, чем выплескивать свою выпивку.
— Пардон?
Я отмахнулся.
— Ты хотела мне рассказать, как Кевин развивал свое состояние.
— Ты знаешь, что такое поклонение знаменитостям?
— Еще о каких мерзостях ты расскажешь?
— Есть люди, — упрямо продолжала она, — которые устраивают святилища. Обычно у себя дома, но если коллекция разрастается, они отдают ему целое здание, наполняя его предметами, связанными с объектом обожания. Уверена, что даже ты, Дэнни, замечал, как популярен этот Элвис Пресли, Грэйсланд стал национальной святыней. Плакаты и фотографии идут нарасхват. Но у кого-то хранится тот маленький черный гибсон, с которым Элвис всегда оказывается на этих фотографиях, а за него платят большие деньги. Даже всякие мелочи могут стоить очень долго. Вот смотри. Как насчет чего-нибудь совершенно уникального, скажем, рукописной афиши, объявляющей о самом первом появлении Элвиса в радиопрограмме «Луизианский пикник»? Она стоит хороших денег. Костюмы для выступлений, рукописные любовные записочки, залитые слезами рецепты на обезболивающее, чек на продажу его пуленепробиваемого «кадиллака», даже сам «кадиллак»… Улавливаешь?
— И к чему ты мне это рассказываешь?
— Кевин всегда хотел доказать, что он способен на большее, чем полагал его папенька. Он вложил большую часть наследства в рынок знаменитостей-однодневок. И не просто купил несколько пластинок. Он отыскивал уважаемых коллекционеров и скупал полные дискографии. Торговался он умело, и у него хватало ума отложить их и забыть лет на пять, после чего они продавались в десять-пятнадцать раз дороже, чем были куплены. Это считается неплохой скоростью оборота. Очень скоро он раскрутился на полную катушку. Составил инвентарный список подобного барахла. Какое-то время занимался музыкальными инструментами знаменитостей, особенно электрогитарами, но скоро обнаружил, что этот участок рынка слишком ненадежен. Цены то непомерно вздувались, то падали. Так что он бросил это дело. Но даже и там он успел сделать деньги.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Александра никому не могла рассказать правду и выдать своего мужа. Однажды под Рождество Роман приехал домой с гостем, и они сразу направились в сауну. Александра поспешила вслед со свежими полотенцами и халатами. Из открытого окна клубился пар и были слышны голоса. Она застыла, как соляной столп и не могла сделать ни шага. Голос, поразивший её, Александра узнала бы среди тысячи других. И то, что обладатель этого голоса находился в их доме, говорил с Романом на равных, вышибло её из равновесия, заставило биться сердце учащённо.
Валентин Владимиров живет тихой семейной жизнью в небольшом городке. Но однажды семья Владимировых попадает в аварию. Жена и сын погибают, Валентин остается жив. Вскоре виновника аварии – сына известного бизнесмена – находят задушенным, а Владимиров исчезает из города. Через 12 лет из жизни таинственным образом начинают уходить те, кто был связан с ДТП. Поговаривают, что в городе завелась нечистая сила – привидение со светящимся глазами безжалостно расправляется со своими жертвами. За расследование берется честный инспектор Петров, но удастся ли ему распутать это дело?..
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.