Тайна семи будильников - [11]

Юла нахмурилась. Действительно странная история с этими будильниками. Надо бы разыскать Билла Эверсли. Она знала, что он тоже был тогда среди гостей. Сказано — сделано, такое уж у Юлы было правило. Она встала и пошла к бюро. Оно было инкрустированное, а крышка откидывалась назад. Юла села, достала лист почтовой бумаги и написала: «Дорогой Билл».

Она остановилась и решила выдвинуть столик. Но, как это часто бывало и раньше, доску заело. Юла нетерпеливо дергала ее, но та не поддавалась. Девушка вспомнила, что однажды так уже было, доска долго не выдвигалась и оказалось, что в дальнем углу застрял конверт. Тогда Юла взяла тонкий разрезательный нож и просунула его в узкую щель. Ей повезло, из щели показался уголок белой бумаги. Юла подцепила его и вытянула. Это была порядком измятая первая страница какого-то письма.

Прежде всего взгляд Юлы задержался на дате. Большая размашисто выведенная цифра так и бросалась в глаза.

— Двадцать первое сентября, — медленно прочитала Юла. — Ну конечно же, это…

И осеклась. Да, она не ошиблась. Все так и есть. Двадцать второго сентября Джерри Уэйда нашли мертвым. Значит, это письмо он написал вечером, как раз накануне трагедии.

Юла разгладила письмо и прочитала его. Оно не было закончено.

Моя дорогая Лорейн!

Я вернусь в среду. Чувствую себя роскошно и вполне доволен собой и всем вокруг. Ужасно хочется тебя увидеть. И вот что: забудь о том, что я говорил тебе об этой истории с «Семью Циферблатами». Я думал, что это так или иначе сведется к шутке, но не тут-то было, как раз наоборот. Ругаю себя, что вообще заговорил с тобой об этом — в такие игры разрешается играть только взрослым. Так что забудь об этом, поняла?

Надо бы сказать тебе еще кое-что, но я так хочу спать, что глаза слипаются.

Да, что касается Ларчера, то я думаю…

На этом письмо обрывалось.

Юла сидела, нахмурившись. «Семь Циферблатов». Где это? Кажется, в каком-то довольно обшарпанном районе Лондона. Слова «Семь Циферблатов» напоминали ей что-то еще, но сейчас она не могла сообразить, что именно. Зато ее внимание привлекли две фразы: «Чувствую себя роскошно» и «так хочу спать, что глаза слипаются».

Одно с другим не вязалось. Никак! Ведь именно в тот вечер Джерри Уэйд принял такую дозу хлорала, что больше не проснулся. А если то, что он написал в письме, правда, то с чего бы он стал принимать снотворное?

Юла покачала головой. Она оглядела комнату и поежилась. Что если сейчас Джерри следит за ней… Он же здесь умер…

Она сидела не шевелясь. Тишину нарушало только тиканье ее маленьких золотых часов. Звук казался неестественно громким и многозначительным.

Юла посмотрела на каминную полку. Перед ее мысленным взором встала четкая картина. На кровати лежит умерший, а семь будильников на камине продолжают тикать — они тикают и тикают, громко, зловеще, не умолкая…

ГЛАВА V ЧЕЛОВЕК НА ДОРОГЕ

— Отец! — Юла открыла дверь и, заглянув в святая святых лорда Катерхема, объявила: — Я еду в город на «испано-сюизе». Терпеть здешнюю скуку выше моих сил.

— Мы же только вчера вернулись, — укоризненно заметил лорд Катерхем.

— Знаю. А мне кажется, прошло сто лет. Я и забыла, какая тоска жить за городом.

— Не могу с тобой согласиться, — сказал лорд Катерхем. — Здесь так покойно, вот именно — покойно. И чрезвычайно удобно. Если бы ты только знала, как мне важно, что я вернулся к Тредвеллу. Этот человек знает до тонкостей, как сделать, чтобы мне было удобно. Только сегодня утром сюда заходили справиться, нельзя ли у нас устроить совещание труппы девушек-гидов…

— Не труппы, а группы, — прервала его Юла.

— Ну группы-труппы, какая разница? Слово глупое и ничего не означает. Я бы оказался в крайне неудобном положении — пришлось бы отказывать, хотя, по сути дела, отказывать, наверное, не следовало. Но Тредвелл меня выручил. Не помню, что уж он им сказал, что-то крайне изобретательное — ничьих чувств не задел, но угробил эту затею в самом зародыше.

— Комфорта мне мало, — сказала Юла. — Я хочу быть в гуще событий.

— Мало тебе тех, что были у нас четыре года назад? — жалобно спросил лорд Катерхем.

— Мне уже хочется чего-нибудь новенького, — ответила Юла. — Я не жду, что в городе будет страшно интересно, но там хоть не свернешь себе челюсть, зевая.

— Знаю по собственному опыту, — сказал лорд Катерхем, — что тот, кто ищет неприятностей, всегда их находит. — Он зевнул. — Однако надо сознаться, я и сам не прочь сбежать в город.

— Так поехали, — предложила Юла. — Только поскорей, я очень спешу.

Лорд Катерхем, уже привставший со стула, снова сел.

— Ты говоришь, что торопишься? — спросил он с подозрением.

— Ужасно тороплюсь.

— Тогда это решает дело, — сказал лорд Катерхем. — Я не еду. Ехать с тобой в «испано-сюизе», да еще если ты спешишь… Нет, нет, для пожилого человека это слишком. Я остаюсь.

— Как тебе угодно, — ответила Юла и умчалась.

Ее место занял Тредвелл.

— Вас очень хотел бы видеть викарий, милорд, к сожалению, возникли какие-то сложности со статусом бригады скаутов.

Лорд Катерхем застонал.

— Но мне показалось, милорд, будто вы заметили за завтраком, что утром собираетесь прогуляться в деревню и обсудить с викарием этот вопрос?