Тайна Пушкина - [102]
Когда же до царя и Бенкендорфа докатился и второй «выстрел», «КОНЕК-ГОРБУНОК» был запрещен — но к тому времени эта эпиграмма уже в течение 13 лет гуляла на свободе.
IX
И все же только вышеприведенных рассуждений о том, что у Пушкина были основания скрыться под псевдонимом, при всей их логичности и убедительности, недостаточно для того, чтобы решить вопрос авторства сказки в пользу Пушкина. А не оставил ли нам Пушкин чего-нибудь вроде документа, чего-нибудь, что прямо указывало бы на его авторство? Рассмотрим все известные нам задокументированные факты какой бы то ни было связи Пушкина с Ершовым и со сказкой: не станут ли они подтверждением гипотезы Лациса? А нам известны: 1) запись в составленной посмертной Опекой Описи пушкинской библиотеки, где «КОНЕК-ГОРБУНОК» числится под № 741; 2) три бесспорных фразы из разговоров Пушкина, имеющих отношение к Ершову и «КОНЬКУ-ГОРБУНКУ» ; 3) пушкинские аллюзии в тексте «Конька-Горбунка»; 4) элементы пушкинского словаря в тексте сказки; 5) рисунок Пушкина на листе с черновиком стихотворения «АНДРЕЙ ШЕНЬЕ» ; 6) запись П. В. Анненкова о том, что Пушкину принадлежат первые четыре строки сказки и что он всю сказку «пересмотрел»; 7) запись в бумагах Смирдина: «Пушкин… Заглавие и посвящение сказки „Конек-Горбунок“».
В подходе к месту сказки в пушкинской библиотеке Лацис опирался на тот факт, что «в апреле 1834 года Соболевский совместно с поэтом разбирал и упорядочивал домашнюю пушкинскую библиотеку» — то есть помогал ее систематизировать. А поскольку Соболевский был не только библиофилом, но и знатоком псевдонимных и анонимных изданий (это именно он объяснил Пушкину, что тот, переводя из «Гузлы» («Песни западных славян»), принял за подлинник литературную мистификацию Проспера Мериме), Лацис, видимо, и решил проверить, не стояла ли сказка на полке по соседству с такого рода мистификационными изданиями. Выяснилось, что некоторый порядок в Описи пушкинской библиотеки, которая составлялась посмертной Опекой, все-таки сохранился, что перед укладкой в ящики для отправки их в Михайловское книги, как правило, брались с полок подряд и переписывались, хотя и не оговаривалось с каких именно полок и из какого ряда.
«ГОРБУНОК» находился среди книг, зафиксированных в описи в кажущемся «беспорядке, — писал Лацис. — Вперемешку соседствуют шуточные стихи, повесть, очерки, деловая проза». При проверке Лацис обнаружил, что большинство из них имеет то или иное отношение к анонимности или псевдонимности ; другими словами, скрыт истинный автор книги. Именно это хотел сказать Лацис, говоря, что «…в данном отрезке опекунской описи перечислены различные маскировочные издания». И вот как это выглядит.
№ 739 — «Описание моста на Висле». Лацис отмечает: «За кратким заглавием скрывается не обозначенный автор — В. И. Даль».
№ 740 — Сцены из петербургской жизни. Лацис отмечает: «Укрытый тремя буквами „В.В.В.“ — В. М. Строев».
№ 741 — П. П. Ершов, «Конек-Горбунок». Укрытый псевдонимом — Пушкин.
№ 743 — Краткое описание дел Петра Великого. Автор не обозначен, и Лацис доказал, что Пушкин знал: автор — П. Н. Крекшин.
№ 744 — Шахматный анализ Филидора. Лацис: «А кто это? Опять-таки псевдоним. Его фамилия — Монтиньи — указана в каталоге Антуана Барбиера!» («Словарь произведений анонимных и псевдонимных, сочиненных, переведенных, или напечатанных на французском или латыни».)
№ 746 — Андрей Безыменный, повесть. Неизвестный автор — А. О. Корнилович.
№ 747 — Анонимные «Топографические примечания на знатнейшие места путешествия…» — документ, отражающий поездку Екатерины II в Белоруссию. Именно про этот документ, видимо, и заметил Лацис: «деловая проза».
№ 748 — Собрание стихотворений. Автор — И. П. Мятлев — не назван.
№ 749. Стихотворения крестьянина Егора Алипанова. В роли анонима выступает издатель Б. Ф. — Борька Федоров; кроме того, тот включил в книгу стишки своего сынишки — «Николая Борисовича Федорова».
Список более чем убедительный: по теории вероятностей такая подборка просто не может быть случайной. Ну, а если некто, у кого и сам по себе «КОНЕК-ГОРБУНОК» вызывает нежелательные ассоциации и подозрения, захочет проверить, какое отношение имеет поднадзорный поэт к этой книжке? Если бы сказка была запрещена при жизни Пушкина, подозрения вполне могли пасть на него — слишком многое в тексте сказки могло навести на размышления об истинном авторе; у него были причины быть предельно осторожным. Ну, что ж, в таких случаях — и это для Пушкина характерно — делается что-нибудь и для отвода глаз. Например, какое-нибудь общеизвестно псевдонимное или анонимное издание ставится на случайную для него полку (скажем, изданная под псевдонимом книга В. И. Даля «Русские сказки Казака Луганского», записанная под № 581, или изданная анонимно книга «Ижорский. Мистерия» В. К. Кюхельбекера, записанная под № 187), а на эту полку анонимов и псевдонимов — пару книг «нормальных» авторов; вот пропущенные Лацисом два номера:
