Тайна портрета неизвестной дамы - [107]

Немцы больше не поднимались в атаку, — ждали, пока грузовик с солдатами доберется до перевала. Александр и Жан тоже не открывали огонь, высунуться для прицельной стрельбы не давал пулеметчик на вышке. Грузовик вполз на перевал и остановился. Жан приготовился открыть огонь, не дать солдатам выпрыгнуть из кузова и перегруппироваться, но в кузове людей не было, там были ящики со взрывчаткой, которую ждала охрана лагеря, чтобы взорвать заключенных вместе с подземным заводом.

— Александр! Это не подкрепление, это ящики со взрывчаткой!

— Прикрой меня! — крикнул Александр, вынимая гранату.

Жан выпустил длинную очередь в сторону вышки, Александр метнул гранату в грузовик.

— Ложись! — крикнул он.

Они вжались в скалу, распластавшись по ней, укрываясь от взрыва. Взрыв был ужасной силы, он снес с перевала все: и пулеметную вышку, и немцев, и бараки, и ограждения из колючей проволоки. Только стена скал спасла Жана и Александра от удара взрывной волны, камни и клочья земли посыпались на них. Несколько минут они не могли слышать друг друга, и когда способность различать звуки вернулась к ним, Александр, поднимаясь и отряхиваясь от засыпавшей его земли, сказал:

— Нам повезло, что подрывники поспели раньше подкрепления.

— Кажется, подкрепление тоже скоро будет здесь, — ответил Жан.

Где-то внизу, по серпантину, шла колонна машин, звук моторов, пока еще слабый, отдаленный, доносился до перевала.

— Надо уходить в горы, скорее, — ответил Александр.

— Далеко уйти не успеем. Бежать со своей ногой я не смогу. Там, у вершины, сосна, видишь? За ней тропа, еще одна, может, хоть она сохранилась.

— Идем, — согласился Александр.

Взрывная волна, изуродовав крону сосны, все же не смогла вырвать ствол, прочно вросший корнями в скальную породу, но тропы, по которой когда-то смог пройти Гаральд и провести лошадь, не было, вход на нее был подорван, от нее остался лишь крутой склон, усыпанный мелкими камнями, а через три метра, там, где тропа делала поворот за скалу, метров в трех от обрыва, виднелась небольшая площадка.

— Нужно добраться туда, — показал рукой на площадку Жан.

— Склон крутой, сыпучий. Тут не пройти.

— Всего три метра, Александр, всего три метра! Вот что. Держи. — Жан вытащил из-за пояса рукопись и предал Александру. Потом разделся, снял с себя полосатую лагерную одежду, оставшись в одном нижнем белье.

— Давай нож, — сказал он.

Александр достал нож, висевший у него на поясе. Они разрезали на длинные куски одежду Жана, скрутили их, прочно связав между собой. Получилась «веревка», длины которой хватало, чтобы преодолеть опасный склон. Конец «веревки» они привязали к стволу сосны, и Жак, ухватившись за другой конец, осторожно ступил на сыпучий склон. Шаг, шаг, еще шаг, камни при каждом движении сыпались из-под ног, но ему удалось добраться до площадки.

— Тропа есть! — радостно крикнул он. — Держи!

Он бросил конец «веревки» Александру, и тот, поймав ее, спустился на площадку к Жану.

— Идем, — сказал Жан.

— Погоди, нужно сначала уничтожить следы.

Александр прицелился в ствол сосны, и короткой очередью перебил «веревку», полосатой змеей скользнула она по камням, улетая в пропасть.

— Все. Теперь можно идти, не опасаясь погони.

Они шли вниз по тропе, той самой тропе, что когда-то, много веков назад спасала далекого предка Жана, Гаральда, от преследования тамплиеров.

Вошли в замок. Здесь было все, как прежде, еще до того, как Жан, лейтенант ВВС Франции, улетел в далекий Алжир к генералу де Голлю, чтобы продолжить борьбу с немецкими оккупантами.

— Неплохое гнездышко! — заметил Александр. — Богато живешь!

— А как же? Бывший граф, все-таки.

— Граф… В исподнем! — засмеялся Александр, вид Жана в одном нижнем белье с автоматом на шее развеселил его.

— Граф.., — со смехом повторил он, — а почему бывший? Что? От титула своего отрекся?

— Не отрекался. Только титула у меня никогда и не было. Это предок моего брата графом был, род наш с острова Руян, из Арконы, когда крепость пала, его ребенком сюда вывезли, граф де Гир и усыновил его. А когда брат, или точнее, кузен моего предка отсюда ушел, спасаясь от тамплиеров, предок мой остался за замком присматривать, все ждал, что брат вернется. Но не вернулся, говорят, куда-то на Русь ушел.

— Так ты из славян? Земляк! Если верить нашему семейному преданию, то предки мои в далекой древности с острова Руян еще с Рюриком пришли30! Мы с тобой варяги, лейтенант! — Он дружески хлопнул Жана по плечу и запел. — От скал тех каменных у нас, варягов, кости…

— Варяги! А откуда знаешь, что я лейтенант?

— Я ведь разведчик, все-таки. Мне все знать положено.

И тут он снова рассмеялся. Рассмеялся задорно, весело, впервые за то время, которое его знал Жан.

— Да, я же ведь, оберкапо! — говорил он, продолжая смеяться. — У меня все ваши личные дела были! Досье на всех! На каждого!

Его смех заразил и Жана. Он тоже смеялся, смеялся впервые с тех пор, как очередь немецкого летчика подожгла мотор его «яка». Они смеялись, покатывались со смеху и не могли никак остановиться. Все нервное напряжение долгих лет суровой жизни, полной опасностей, что подстерегали их на каждом шагу, разрешилось этим неудержимым, веселым смехом.