Тайна осенней звезды - [21]

– А-а-а! – вспомнил шеф. – Да-да! Точно!

– И он умирает от страха.

– Да-да! – повторил шеф. Его лицо на мгновение просветлело, но тут же снова омрачилось. Шеф посмотрел на меня и нерешительно спросил:

– Терехина, что… пытали?

– В том-то и дело, что нет, – ответила я с досадой. Ну, никак не хотел покойник втиснуться в положенные ему рамки! – Штерн клянется, что на теле ни пятнышка, ни царапинки, ни синячка… Ничего!

– Голова Медузы, – сказал шеф.

– Я тоже так подумала.

– М-да…

Шеф побарабанил пальцами по столу.

– Но так не бывает, – сказал он неуверенно. – Голова Медузы – это греческий миф.

– Чего-то же он испугался! – возразила я. – Так испугался, что умер от страха!

– Да, действительно…

Шеф нахмурился.

– Может, закроем это расследование? – предложил он неуверенно. – Что-то мне неуютно.

– Боитесь! – уличила я злорадно.

Шеф обиделся.

– Дурочка! Тобой рисковать не хочется!

– Ничего, рискните, – поощрила я. – Мне, например, ужасно интересно, что там произошло!

– Без головы остаться не боишься?

– Не-а, – ответила я беспечно. Мысль о том, что я больше не бездомная собака, согрела мне душу и отогнала все опасения.

Шеф испытующе посмотрел на меня.

– Не нравится мне твой энтузиазм, – пожаловался он. – Передам-ка я это дело Димке Копылову! Он мужчина, вот пускай и разбирается…

– Только попробуйте! – закричала я с испугом. И даже со стула приподнялась.

– Только попробуйте! – повторила я с силой. – Я, между прочим, это дело начала, я его и закончу! А если вы у меня его отберете, то я… я… я…

Меня заклинило, как заезженную пластинку.

– На улице останусь, вот! – нашла я, наконец, убедительный довод.

– С чего это? – не понял шеф.

– С того, что уволюсь! А постороннего человека вы в редакции не оставите! Вот так!

– Шантажистка, – сказал шеф с горечью.

– Все вам не нравится! – возмутилась я. – Работаешь без особого рвения – плохо, работаешь с особым рвением – тоже не слава богу… Чем вы недовольны?

– Тем, что особое рвение у тебя появляется только тогда, когда можно голову сложить, – откровенно высказался шеф. – Пойми, дурочка, я за вас отвечаю! Перед родителями вашими! А в первую очередь – перед собой. Если с вами хоть что-то случится…

Шеф оборвал свою речь и угрюмо уставился в стол. Минуту царило напряженное молчание.

– Игорь Константинович! – позвала я.

– Чего тебе? – откликнулся он ворчливо.

– Я осторожненько! Честное слово!

– Ну, конечно…

– Очень-очень осторожно! – убеждала я. – Буду вас информировать о каждом сделанном шаге! И если вам что-то не понравится… Все! На попятную! Мгновенно!

Шеф поднял на меня недоверчивый взгляд.

– Ой ли? – усомнился он.

Я прижала ладони к груди.

– Клянусь!

Шеф шмыгнул носом.

– Ладно, – ответил он все так же ворчливо. – Попробуем нового блюда. Только дуть на него буду я!

– О’ кей, – подтвердила я. Шеф болезненно скривился. Он терпеть не может пошлых заезженных американизмов.

– То есть хорошо, – поправилась я.

– Уговорила, – признал шеф. – Ты меня снова уговорила. Лиса.

Подумал и спросил:

– Что думаешь делать дальше?

– Думаю покрутиться вокруг знакомых Терехина.

– А зацепки есть?

– Есть мои бывшие однокурсники, которые работают на его телеканале.

– Это хорошо, – проговорил шеф задумчиво. Немного подумал и спросил:

– А что с его личным окружением?

– С этим полный прокол, – признала я. – Не в курсе событий. Даже не знаю, кто у него жена.

Шеф снова помрачнел, и я поторопилась его успокоить.

– Но это ерунда! Все выясню!

Я поколебалась и небрежно предложила:

– Может, мне проконсультироваться у Аси? Она же писала несколько статей по Терехину! Наверняка она в курсе!

– Нет, – отрубил шеф. – Никаких консультаций с Курочкиной! И не откровенничай с ней по поводу расследования!

– Почему? – спросила я тихо.

Шеф замялся.

– Есть причина.

– Это я понимаю, – ответила я. – Хочется знать какая?

Шеф нахохлился.

– Девушка не соблюдает основного правила журналистики? – продолжала я.

Шеф бросил на меня короткий взгляд.

– Ну, в общем, да, – признал он неохотно.

Мне стало смешно.

– Подумаешь, удивили! Да об этом вся редакция знает! И с кем она прокололась? С Терехиным?

– Нет, – ответил шеф ровным голосом. – На этот раз она прокололась с Азиком.

– Что-о-о?!

Я снова привстала на стуле.

– С Азиком? Она, что, совсем спятила?!

– Наверное, – ответил шеф по-прежнему неохотно.

– Он же бандит!

– Это Асю не интересует, – напомнил шеф. – Ее интересует совсем другое.

– Ах, да, – пробормотала я и села на стул. – Деньги…

– Деньги, – эхом откликнулся шеф.

Я почесала переносицу. Что тут скажешь? Ничего!

– А уволить ее вы не можете? – спросила я осторожно. – Человек, работающий на Азика, в нашей редакции… По-моему, это излишняя роскошь.

– Попробуй уволь ее теперь, – проворчал шеф. – Кто же мне позволит это сделать?!

– Да, действительно.

Я немного подумала.

– А что с переделом собственности? – спросила я. – Что будет с Терехинским наследством? Кому все отойдет?

– Если ты имеешь в виду завещание, то его в природе не существует, – ответил шеф.

– Значит, жене, – сообразила я.

– Выходит, так.

– Значит, нужно поехать и посмотреть, что она собой представляет.

– Поезжай, – согласился шеф.

– Ничего, если я прикроюсь журналом? В том смысле, что мы хотим дать некролог?