Я брела по рыхлому мокрому снегу, думая только об одном: куда бы присесть?
Ноги, уставшие таскать неповоротливое тело в тяжелой службе, так и норовили подкосится. Это мне категорически не нравилось, но что я могла поделать? Тем более, что меня не оставляло смутное ощущение, будто на ногах я уже довольно давно.
Сколько?
Мозг сделал мучительное усилие в попытке найти ответ, не нашел и развел руками.
Образно говоря, конечно.
Тогда я попыталась зайти с другой стороны и узнать у мозга, где я нахожусь.
Мозг не ответил и на этот простой вопрос.
«Кто я? – спросила я в отчаянии. – Как меня зовут?»
«Ты, ты», ─ забубнил мозг, перебирая папки с информацией, уложенной внутри. И через несколько минут радостно объявил:
─ Информация стерта!
─ Боже мой, ─ сказала я вслух и остановилась.
Оказывается, я не помню ничего! То есть абсолютно ничего! Да разве так бывает?!
Болезнь под названием «амнезия» казалась мне раньше исключительно принадлежностью мексиканских сериалов. Правда, болезнь оказалась заразной и перекинулась оттуда в наше кино. И уже, видимо, с экрана инфицировала население.
В частности меня.
Я двинулась дальше, пораженная простым выводом.
Значит, я смотрю сериалы?
Я сморщилась и попыталась вспомнить хотя бы один из них.
Не получилось.
Да, веселые дела…
Я снова внимательно оглядела себя со стороны: сумочки нет, значит, нет никаких удостоверений личности. Выходит, меня ограбили?
С другой стороны непонятно, почему не взяли роскошную норковую шубу до пят, которая болталась на мне, как на вешалке? Почему не сняли кольца, не вынули из ушей сережки? Может, это бижутерия?
Я повертела на пальце тонкое изящное кольцо с небольшим сияющим камнем. Попыталась стащить его, но палец отек и фокус не получился. Только сейчас я заметила, как онемели от холода мои бедные руки.
Я с трудом вытащила из мочки левого уха одну сережку с тем же сверкающим камнем, поднесла его к глазам.
Нет, это определенно не бижутерия. Проба на месте, да и выглядело украшение солидно и недешево. Не было в нем аляпистой броской наглости, которая свойственна поддельным драгоценностям.
Я вернула сережку на место.
Что же со мной произошло?
Я стояла посреди голой заснеженной равнины. Позади меня рисовалось черное пятно леса, впереди виднелись игрушечные черепичные крыши дачного поселка.
Может быть, там и мой дом?
Я воспрянула духом. Собралась с силами и пошла по узкой протоптанной дорожке, ведущей к поселку. Вид дыма, вьющегося над каминной трубой, придавал мне сил.
Интересно, какой сейчас месяц? Про год спрашивать как-то неудобно, но его тоже не помню. Видимо, зима. Начало или конец? Тьфу, как все запуталось!
Отдохнуть бы…
Волоча ноги, путаясь в полах шубы и время от времени присаживаясь отдохнуть, я побрела к поселку. Дорога была не слишком дальней, но прошло не менее часа, прежде чем я добралась до первого кирпичного коттеджа. Всего в поселке их было восемь, но три дома стояли без крыши. Значит, жилых только пять.
Уже проще!
Территория поселка не была огорожена. Зато каждый дом, обнесенный внушительной оградой, увешанный видеокамерами, спутниковыми антеннами и другими незнакомыми мне приборами, напоминал настоящую крепость.
Серьезные люди здесь живут.
Я остановилась возле первого внушительного строения. Потопталась перед каменным забором, отыскала калитку и робко вдавила вглубь пуговку звонка.
Звука я не услышала, но через одну минуту что-то щелкнуло над самым моим ухом, и металлический голос спросил:
─ К кому?
Я подняла голову и посмотрела вверх.
Над дверью вмонтирован небольшой современный динамик, а рядом с ним в меня целится объективом аккуратная видеокамера.
Я порылась в уничтоженных архивах памяти: не шевельнется ли что-то внутри при виде этой волнующей картинки?
Не шевельнулось.
─ К кому? – повторил голос уже с некоторым нетерпением.
Я кашлянула.
─ Простите, ─ начала я, смущаясь и путаясь, ─ это, конечно, странно… Даже не знаю, как сказать… В общем, я живу не в этом доме?
