Тайна Мэриэл - [2]

Умнее было бы просто не обращать внимания на этого типа, потому что за внезапной враждебностью незнакомца она различила другую, более сильную реакцию. В первые секунды их молчаливой напряженной дуэли его интерес был явно вызван чувствами совершенно иного порядка, чем пять наиболее известных. У Мэриэл хватало опыта, чтобы понять, что бросить вызов ее заставило опасное сочетание уязвленного самолюбия и невольного интереса.

Сексуальное влечение — вещь непредсказуемая, бесконтрольная, зависящая от опасных химических реакций. Оно способно разрушить жизнь, и именно поэтому Мэриэл старалась поменьше заглядываться на мужчин, особенно на работе.

Несмотря на великолепный самоконтроль — на лице не дрогнул ни один мускул — ему так и не удалось скрыть чувственный порыв. А ведь Мэриэл сама вызвала подобную реакцию: она вела себя словно дешевая проститутка в баре для одиноких. За последние годы Мэриэл выработала строгие правила. И только что нарушила одно из самых главных: никогда не связываться с клиентом.

Ее встревожило, что одного взгляда совершенно незнакомого человека оказалось достаточно, чтобы она преступила невидимую границу.

Десмонд подал мужчине виски и вернулся в бар. В это время обычно царит затишье, и он сам обслуживает посетителей. Незаметным движением он включил кассету с Моцартом и тихо спросил:

— Ты этого парня знаешь?

Мэриэл отрицательно покачала головой.

— Никогда не встречала, — ответила она, отпив сразу полстакана, чтобы избавиться от внезапно появившейся сухости в горле.

— Похоже, он любитель рыжеволосых девушек с длинными ногами, — невозмутимо заметил Десмонд.

Подавив желание собрать в узел свои распущенные по плечам густые волосы, Мэриэл покрутила в руках стакан, изучая пузырьки, взлетавшие на поверхность прозрачной жидкости.

— Он гость, — пробормотала она.

Гости, как и клиенты, находились по другую сторону черты. Но Мэриэл только что зашла за эту черту. Все еще злясь на себя и на незнакомца, она поинтересовалась:

— Когда приезжают остальные члены делегации?

Десмонду было известно в отеле все. В том числе даже имя тайного любовника Лиз Джерман, заправлявшей в городе курортным бизнесом.

— Встреча назначена на четыре, — сказал он, — значит, будут здесь через пару часов. Я имею в виду новозеландцев. Японцы должны прилететь на вертолете минут на сорок позже.

Сама Мэриэл прибыла в отель не более часа назад; времени хватило как раз на то, чтобы распаковать вещи в маленькой комнатке, выделенной ей в том крыле, где проживает персонал, разложить туалетные принадлежности и заказать цветы, придающие любому безликому жилищу иллюзию уюта.

— Тебе надо побольше есть, — неодобрительно заметил Десмонд. — Знание языков — это прекрасно, но от него на косточках мяса не прибавится. И под глазами у тебя тени. Кажется, я уже говорил тебе в прошлый раз…

— Скажи это тем, на кого я работаю, — улыбнулась Мэриэл. — Они вытаскивают меня ни свет ни заря из постели для письменных и устных переводов и заставляют работать допоздна.

— Но тебе это нравится.

— Я бы не хотела заниматься ничем другим. Увидимся позже, пойду поболтаю с Элси.

Десмонд с мрачным видом кивнул и пробормотал:

— Бедняжка.

— Что, у нее по-прежнему не ладится с мужем?

— Что-то не ладится, — хмуро подтвердил он.

Все еще остро ощущая присутствие мужчины, который, казалось, полностью сосредоточился на газете, Мэриэл быстро пересекла зал. Интуиция подсказывала, что незнакомец наблюдает за каждым ее шагом.

Она пересекла вестибюль, холодноватую изысканность которого согревали большие вазы с цветущими азалиями, и подошла к Элси Дженнингс, руководившей работой сотрудников для оказания различного рода помощи дипломатам, промышленникам или крупным бизнесменам. Бедняжка переживала нелегкие времена. Ее брак распался, и ей пришлось продать дом на побережье и поселиться с семилетней дочкой в одной из квартирок для служащих отеля.

Обычно спокойная и сдержанная, в последний приезд Мэриэл в Брайдз-Бэй Элси рыдала у нее на плече, и они проговорили несколько часов. Сейчас, хотя Элси выглядела не менее уставшей и грустной, она обрадовалась Мэриэл.

— Рада тебя снова видеть! Как в Нью-Йорке?

— Шумно, — ответила Мэриэл и вежливо поинтересовалась: — Как Кэтлин?

Элси нахмурилась.

— Так же. Она чувствует себя очень неуверенно, — быстро ответила она.

— Вы по-прежнему живете в служебной квартире?

— Да, а ей так хочется уехать в Калифорнию к Джимми. Я никак не могу убедить ее, что ей лучше здесь, со мной. Она думает, что там будет каждый день ходить в Диснейленд.

— Бедный ребенок.

— Да уж. — Взглянув на пачку бумаг, которую держала в руке, Элси с горечью произнесла: — Помнишь, в прошлый раз я говорила, что мой бывший что-то затевает? Так вот, Джимми не захотел делиться со мной добытыми потом и кровью деньгами и объявил себя банкротом. Мы с Кэтлин остались ни с чем.

— Неужели ему это удалось? — потрясенно спросила Мэриэл.

Женщина цинично улыбнулась:

— Дорогая, если у тебя есть приличный адвокат, можно добиться чего угодно. Джимми рос здесь, на острове, в небольшом домике неподалеку от рыболовецкой верфи, не видя ничего, кроме бедности. Только сильный характер и работа на износ позволили ему добиться того, что у него есть. Он не собирается ничем делиться. Впрочем, он тоже ощущает потерю, поскольку ребенок остался со мной, а я не могу позволить себе летать с Кэтлин в Калифорнию. Но без меня она не поедет.