Тайна личности Борна - [172]

Угрожая санкциями со стороны госдепартамента, директор потребовал ознакомить его с закрытыми регистрационными записями контактов Конклина за прошедшие пять недель. ЦРУ неохотно передало их на его компьютер — и он битых два часа просидел перед экраном, веля операторам в Лэнгли вновь и вновь прокручивать ему эти данные, покуда он не скажет «стоп».

Восемьдесят шесть файлов были проверены на слово «Тредстоун» — и ни в одном случае его обнаружить не удалось. Тогда заведующий решил пойти по пути предположений. Имелся армейский чин, которого он не принял во внимание из-за его хорошо известной антипатии к ЦРУ. Однако неделю назад Конклин дважды звонил ему в течение двенадцати минут. Директор поговорил со своими людьми в Пентагоне и обнаружил то, что искал: след «Медузы».

Бригадный генерал Ч. З. Кроуфорд, офицер действительной службы, ныне руководящий банками данных армейской разведки, в прошлом командовал в Сайгоне подразделением, занимавшимся секретными операциями (до сих пор не рассекреченными). «Медуза».

Заведующий поднял трубку телефона, установленного в конференц-зале и не связанного с внутренним коммутатором, и набрал домашний номер бригадного генерала, который жил в Фэрфаксе. После четвертого гудка Кроуфорд поднял трубку. Представитель госдепартамента назвался и спросил, не хочет ли собеседник перезвонить ему в департамент, чтобы удостовериться.

— С чего бы мне это понадобилось?

— Речь идет о деле, именуемом «Тредстоун».

— Я перезвоню.

Телефон зазвонил через восемнадцать секунд, и в течение следующих двух минут директор отдела консульских операций коротко изложил бригадному генералу информацию, которой располагал госдепартамент.

— Нам все это известно, — выслушав, произнес генерал. — С самого начала была создана контрольная комиссия, и через неделю после начала разработки плана в Овальный кабинет был передан предварительный отчет. Цель оправдывала подобные мероприятия, можете быть уверены.

— Хотел бы, — отвечал директор. — Имеет ли это отношение к тому, что произошло в Нью-Йорке неделю тому назад? Я имею в виду, с Эллиотом Стивенсом… майором Уэббом и Дэвидом Эбботом? Когда обстоятельства, скажем так, резко изменились?

— Вам известно об этих изменениях?

— Я возглавляю отдел консульских операций, генерал.

— Да, понимаю… Стивенс не был женат — остальное ясно. Ограбление и убийство были предпочтительнее. Ответ положительный.

— Понятно… Ваш человек, Борн, прилетел вчера утром в Нью-Йорк.

— Знаю. То есть мы знаем — Конклин и я. Мы преемники.

— Вы связывались с Конклином?

— В последний раз я говорил с ним около часа дня. Разговор не регистрировался. Честно говоря, он сам на этом настоял.

— Его нет в Лэнгли. Телефона, по которому с ним можно связаться, он не оставил.

— И это мне тоже известно. Не старайтесь. При всем моем уважении к вашему ведомству — посоветуйте госсекретарю не вмешиваться. Вам незачем впутываться в это дело.

— Мы уже впутались, генерал. Мы вывозим под дипломатическим прикрытием одну канадку.

— Господи, зачем?

— Мы были вынуждены — она нас вынудила.

— Тогда держите ее в строгой изоляции. Вы обязаны это сделать! Она наша последняя зацепка, мы будем за все отвечать.

— Думаю, вам лучше объясниться.

— Мы имеем дело с сумасшедшим. Множественная шизофрения. Это ходячий отряд карателей. Одна вспышка, один всполох в его мозгу, и он может уничтожить дюжину ни в чем не повинных людей, сам не понимая почему.

— Откуда вам это известно?

— Он уже убил нескольких человек. Бойня, учиненная в Нью-Йорке, — его рук дело. Он убил Стивенса, Монаха, Уэбба — главное, Уэбба — и двух других, которых вы не знаете. Теперь мы понимаем: он не отвечает за это. Но ничего не меняется. Предоставьте его нам. Конклину.

— Это сделал Борн?

— Да. У нас есть доказательства. Отпечатки пальцев. Они подтверждены экспертами. Это был он.

— Ваш человек может оставить после себя отпечатки пальцев?

— Оставил.

— Он не мог этого сделать, — наконец сказал директор.

— То есть как?

— Скажите, когда вы решили, что он сошел с ума? Заработал эту множественную шизофрению, или как там ее?

— Конклин консультировался у психиатра, одного из лучших, самого авторитетного специалиста по психическим расстройствам в условиях стресса. Алекс описал ему случай — а случай действительно жуткий. И врач подтвердил наши подозрения… в смысле, подозрения Конклина.

— Подтвердил? — Представитель госдепартамента не поверил своим ушам.

— Да.

— На основании только того, что рассказал ему Конклин? Его догадок?

— Другого объяснения нет. Оставьте его нам. Это наши сложности.

— Генерал, вы дурак набитый! Вам бы заниматься своими банками данных или чем-нибудь еще попроще, вроде артиллерии!

— Я протестую.

— Можете протестовать сколько угодно. Если вы и впрямь сделали то, что я подозреваю, вам только и остается, что протестовать.

— Извольте объясниться! — резко сказал Кроуфорд.

— Вы имеете дело не с сумасшедшим, страдающим… как ее, черт… множественной шизофренией, о которой вы, я уверен, имеете не большее представление, чем я! Этот человек перенес амнезию и на протяжении нескольких месяцев пытался выяснить, кто он такой и откуда. Из записи телефонного разговора, которой мы располагаем, явствует, что он пытался объяснить это вам — то есть Конклину, — но тот не пожелал его слушать. Ни один из вас не пожелал его выслушать!.. Вы заставили человека работать в сверхсекретном режиме, чтобы выманить Карлоса, три года. Три года! А когда план рухнул — решили, что произошло худшее.