Тайна леди Кэт - [45]

— Ты меня ненавидишь? — жалобно пролепетал отец, когда она решила передохнуть.

Как ей хотелось рассказать о больших и маленьких обидах, накопившихся в ее душе с самого детства. Но, сделай она это и испытай минутное удовлетворение, девушка была уверена, что тотчас возненавидит себя.

Жизнь Кэт круто изменилась в одну минуту. Эту ночь она запомнит навсегда: она превратилась в мать беспомощного непослушного ребенка. Он сначала все запутал, а потом просил прощения. Сильный, гордый, несокрушимый, как скала, эгоист и гедонист канул в вечность. Но она не испытывала радость оттого, что лишилась отца.

Кэт кончила обрабатывать последнюю ссадину на лице лорда Гровенора и занялась его правой рукой. Хоть рука нестерпимо болела, девушка была уверена, что перелома нет. Петербрум запустил в отца тяжелой статуэткой эпохи Мин, обломки которой валялись на полу.

Кэт слишком устала, чтобы реагировать на робкие попытки отца оправдать свое поведение. Она отложила ножницы и принялась скатывать бинты. Она сделала все, что могла. Природа и отцовский камердинер сделают остальное. Девушка даже слегка улыбнулась. Просидев взаперти пару дней, отец не выдержит, непременно улизнет из дома и обязательно выдумает целую историю, связанную с его плачевным внешним видом. Он вполне мог вернуться к прежней жизни, словно ничего не произошло.

— Кэт, ответь же, наконец, ты ненавидишь меня?

Кэт взялась за ручку двери, чтобы позвать Дженкинса: дворецкий поможет отцу добраться до комнаты.

— Нет, но с этого момента все будет по-другому, обещаю вам!

На следующий день Кэт проснулась другим человеком. Было три часа пополудни. Уставшая и расстроенная девушка долго не могла заснуть предыдущей ночью, но бессонница порой тоже может приносить пользу. Она зажгла свечи, стоявшие всегда с левой стороны стола, рядом с кроватью, а затем потянулась за деревянной доской, которую клала на колени. В бессонные ночи без этих вещей не обойтись. Раньше она рисовала костюмы и делала наброски ролей, которые собиралась сыграть в будущем. Пара больших листов бумаги, исписанных несколькими неделями раньше, до сих пор лежала в ее столе. Какой спокойной казалась девушке ее прошлая жизнь. Она боялась только одного: чтобы никто не узнал о ее невинном увлечении театром. Какой глупой она была! Кэт свернула последнее напоминание о ее бесполезных забавах и отбросила его в сторону.

В течение нескольких часов она составляла заметки и чертежи, касающиеся Делакур-Хауса в добавление к тем, что отослала ранее. Вероятнее всего, она никогда не станет хозяйкой этого чудесного старинного дома, так пусть, по крайней мере, она сможет представить Ника в интерьере, который был создан с ее помощью. Наконец она закончила писать и поручила служанке отослать письмо. Завтра, после встречи с Чарли, она отправится к художнице насчет портрета. Мысль о Нике не покидала ее ни на минуту.

Кэт проснулась в боевом настроении. Она позвонила, чтобы принесли чай и тосты, а затем потянулась, удовлетворенно мурлыкая, как ленивая кошка. Не зря говорят «живучий, как кошка». Голыми руками ее не возьмешь!

Все, что она обдумала ночью, вскоре станет реальностью. Не успела Кэт допить чай, как в дверь постучал Дженкинс.

— Лорд Петербрум желает видеть вас немедленно, — сообщил дворецкий громким голосом, а затем тихо добавил: — В уже прибранной библиотеке, миледи.

— Очень мило с его стороны, Дженкинс, — слабо улыбнулась Кэт, вытирая губы шелковой салфеткой. — Увы, мне сейчас некогда. Я вернусь домой к шести и смогу уделить ему несколько минут в гостиной.

Дворецкий уставился на нее, не в силах сдержать удивление.

— Постарайтесь в точности передать мой ответ, Дженкинс, — подмигнула Кэт дворецкому.

Спустя несколько минут ее отец, и жених постучались в двери покоев Кэт и попросили разрешения войти. Девушка отметила про себя, что раньше они были менее обходительны. Кэт звонко рассмеялась. Казалось, прошли века с того времени, когда она чувствовала себя хозяйкой своей жизни.

— Какую игру вы затеяли, отказавшись тотчас встретиться со мной? — прошипел Петербрум, отталкивая ее отца, чтобы войти первым. — Бросьте ваши штучки! Я не принадлежу к числу тех воздыхателей, которые готовы умереть, чтобы добиться вашей благосклонности.

— Как романтично, дорогой Джон, — ответила Кэт, предполагая, что ее ответ вызовет волну возмущения с его стороны. — Отец рассказал мне всю правду. И если вы хотите, чтобы я стала вашей женой, постарайтесь исправить ваши манеры. И вы, отец, тоже.

Петербрум резко повернулся и посмотрел на ее отца. Он был не в силах сдержать ярость. Лицо его исказилось. Джон Петербрум вновь замахнулся на Гровенора.

— Вы не посмеете, — воскликнула Кэт с угрозой в голосе. — Если вы еще раз дотронетесь до моего отца, я разорву нашу помолвку и подниму такой шум и крик, что будет слышно в дедушкином замке в Шотландии.

Петербрум опустил руку.

— Будьте прокляты! — прошипел он и злобно уставился на Кэт и ее отца своими бесцветными глазами.

Он вытащил пачку писем из кармана пурпурного сюртука для верховой езды и помахал ими перед носом.

— Как вы посмели отказаться от всех приглашений? Ведь наши друзья хотят поздравить нас и отметить нашу помолвку!