Тайна и ложь - [37]

Дело оказалось простым. Мишенью убийцы была не женщина, а мужчина около сорока лет, получивший удар ножом, когда лежал на кровати. Легко удалось выяснить, что женщина была проституткой высшего класса. Она случайно оказалась на месте драки и стала разнимать дерущихся. Имя женщины осталось неизвестным, и поскольку картина происшествия в общих чертах стала ясна, расследование прекратили. Но мужчина, получивший описание места происшествия, обнаружил следы, говорящие о том, чем именно занималась женщина в последние минуты перед смертью. Все, что могло свидетельствовать о ее статусе, она уничтожила и спустила в унитаз, и даже расцарапала сама себе кончики пальцев. Будучи опытным следователем, мужчина подумал, что каждый человек хотя бы в момент смерти привязывается к своей сущности. Умереть без имени и быть забытым считается самым горестным и обидным делом. Однако почему женщина решила умереть как анонимная проститутка? Почему так отчаянно хотела, чтобы никто не узнал причину ее истинной смерти? Работа его уже закончилась, но из памяти не исчезало лицо умершей женщины.

Спичечный коробок, бывший в личных вещах женщины, обнаружился уже позже. Напечатанный на нем телефонный номер, без сомнений, мог знать лишь ограниченный круг людей, по нему с ней связывались клиенты. Мужчина набрал номер телефона, и кто-то ответил. Он сначала представился и объяснил, каким образом узнал этот номер. Мужчина кончил говорить, и собеседница, молча слушавшая на другом конце провода, без особого волнения спросила отель и номер комнаты, в которой умерла та женщина. Мужчина сказал, что у него есть несколько вопросов к ней, и она бесстрастно предложила встретиться в том же номере отеля. Он подумал, что ответившая на звонок женщина — подруга или коллега умершей. Если дошло то того, что ей хочется побывать на месте убийства, значит, у них были особые отношения. Но он даже предположить не мог, что лица их настолько похожи.

Пока мужчина очень внимательно осматривает комнату, женщина сидит на диване и не сводит с него глаз. Она одета в свободное белое платье без рукавов, у нее прозрачная кожа, а руки и ноги очень тонкие. Большие зрачки, плавающие поверх голубоватых белков глаз, — черты лица как у смущенной и беззащитной девочки. Весь ее образ очень сильно отличается от образа умершей женщины, но лицо, несомненно, то же самое.

— Вы случайно не близнецы?

На вопрос мужчины женщина легко улыбается.

— Чтобы там работать, мы сначала делаем пластическую операцию.

— Значит, вы все становитесь похожими друг на друга?

— Тем не менее, работать спокойнее, когда не видят твоего настоящего лица.

Мужчина внимательно смотрит на нее, однако как он ни старается, не может поверить, что перед ним проститутка.

Женщина вдруг спрашивает, который час. Скоро должен прийти клиент, ей нужно подготовиться, поэтому она просит, чтобы он быстрей задавал вопросы. В ее поведении чувствуется профессиональная приветливость, в какой-то мере ставшая привычкой. Мужчина сомневается, ведь ее слова могут оказаться ложью.

— Я хочу вернуть настоящее лицо умершему человеку.

— Несмотря на то, что она изо всех сил хотела остаться неузнанной?

Женщина до конца говорит спокойным тоном.

— Я вам сказала, что решила жить с чужим лицом, что меня самой нет. Это такая жизнь, которая не существует, и где там ложь, а где правда?

Словно собираясь проводить мужчину, женщина поднимается с дивана.

— В любом случае, на свете нет ничего определенного.

— А вы считаете себя таким определенным существом?

Лицо мужчины темнеет. Он открывает дверь, опять закрывает, и напоследок спрашивает, обернувшись:

— Однако чем вы занимаетесь вообще, кроме того, что работаете в этой комнате?

— Я работаю в древесном питомнике. Слышали об экскурсоводах по саду деревьев? Вы думаете, я и сейчас говорю неправду?

На лице женщины, произносящей эти слова, не чувствуется ни усталости, ни подавленности, ни равнодушия.

— Номер в отеле — всем знакомое, тривиальное место, и надо ли его слишком детально снимать?

Помощник и без того считал, что даже в однообразной сцене план картины слишком плоский.

— Зрители — это такие страшные и бесстрастные существа! Я даже сидя в кинотеатре не могу быть спокойной. Только в голове мелькнет «это немного скучно», так сразу всякие беспорядочные мысли начинают наваливаться, а мнение зрителей поменять нельзя, — высказалась Банана, держа в одной руке ручку и листая эскизы.

— Так или иначе, блокбастер — это не то, чем мы занимаемся, так зачем нужно делать с оглядкой на зрителя?

— Разве я сейчас говорю о том, что надо угождать зрителю? Проблема-то в коммуникации. Зачем снимать коммерческий фильм, если не думать о зрителях? Вели лучше включить камеру в автоматическом режиме и заняться мастурбацией. Если картину сделать скучной и ее не будут смотреть, обязательно найдутся типы, утверждающие, что причина в выдающемся мастерстве режиссера, и такие, с позволения сказать, «критики» — преступники. Они присваивают чужие деньги и отнимают время.

— Послушайте, сонбэ, почему вы говорите с таким возбуждением?

Банана бросила на стол эскизы, из них выкатилась оставленная между страниц ручка.