Тайна греческого гроба. Грозящая беда - [9]

Вели и Пеппер пережевывали услышанное. Затем Пеппер спросил:

— Кто знал условия старого завещания?

— Все знали. Его обсуждали по всему дому. Сам Халкис не делал из него секрета. Что касается нового завещания, Халкис не давал особых указаний держать в тайне сам факт составления нового документа, и у меня не было никаких причин его замалчивать. Естественно, об этом знали три свидетеля, и они, я думаю, распространили эту новость по дому.

— И этот парень Слоун все знал? — прошипел Вели.

Вудраф кивнул:

— Ну, еще бы! Он в тот же день позвонил мне в офис — очевидно, уже услышал, что Халкис подписал новое завещание, — и поинтересовался, касаются ли изменения каким-либо образом его персоны. Ну и я сказал, что кто-то занял его место, но кто именно, никому, кроме Халкиса, не известно, а он…

Пеппер сверкнул глазами:

— Черт подери, мистер Вудраф, вы не имели права!

Упавшим голосом Вудраф произнес:

— Ну, Пеппер, наверное, это не было… Но знаете, я подумал, что, может быть, бенефициарием стала миссис Слоун и в этом случае Слоун получит галерею через нее, поэтому он в любом случае не потеряет.

— А, бросьте, — резко оборвал его Пеппер. — Вы поступили неэтично. И опрометчиво. Да что теперь на воду дуть. Когда за пять минут до похорон вы заглядывали в ящик с новым завещанием, вы узнали имя нового бенефициария?

— Нет, я не собирался вскрывать завещание, пока не закончатся похороны.

— Вы уверены, что там был подлинный документ?

— Абсолютно уверен.

— Содержался ли в новом завещании пункт об аннулировании?

— Да.

— Что-что? — подозрительно проворчал Вели. — Какой еще пункт?

— Его довольно, чтобы обеспечить нам головную боль, — Пояснил Пеппер. — Пункт об аннулировании включается в новое завещание, чтобы установить намерение завещателя отменить все предыдущие завещания. Это значит, что старое завещание, действовавшее до утра прошлой пятницы, утратило силу независимо от того, найдется новое или нет. И если мы его не найдем и не сможем установить личность нового владельца галереи, будет считаться, что Халкис умер, не оставив завещания. Поганая ситуация!

— Это значит, — хмуро добавил Вудраф, — что имущество Халкиса будет распределено по закону строго в соответствии с нормами наследования.

— Дошло, — изрек Вели. — Если не будет найдено новое завещание, этот Слоун все равно получит свой кусок. Ближайшей родственницей Халкиса, я полагаю, является его сестра миссис Слоун… Очень хитро!

Эдмунд Крус, который все это время, как дух, то возникал в библиотеке, то снова выскальзывал за дверь, швырнул чертежи на стол и приблизился к беседующей троице.

— Ну, Эдди? — спросил Вели.

— Ничего. Ни панелей, ни потайных шкафов. Никаких пустот в стенах между комнатами. Потолок и пол сплошные — старинной постройки.

— Проклятье! — воскликнул Пеппер.

— Нет, господа, если только завещание не находится у кого-либо из присутствующих, — продолжал эксперт по архитектуре, — можете мне поверить, в доме его нет.

— Но должно быть! — вышел из себя Пеппер.

— Однако его нет, молодой человек. — Крус развернулся, зашагал через комнату, и через минуту они услышали, как хлопнула парадная дверь.

Троица выразительно помолчала. Потом Вели без объяснений с грохотом выскочил вон из кабинета, чтобы вернуться несколько минут спустя. Все его громадное тело излучало угрюмую беспомощность.

— Пеппер, — сказал он. — Я сдаюсь. Только что сам осмотрел этот двор и кладбище. Делать нечего. Должно быть, его уничтожили. Как думаешь?

— Есть у меня одна идея, — отозвался Пеппер. — Но и только. И сначала я должен переговорить с шефом.

Вели засунул руки в карманы и осмотрел поле сражения.

— Ладно, — проворчал он. — Я сматываюсь. Слушайте, люди!

Его, конечно, слушали, но от долгого ожидания жизнь как будто ушла куда-то, и они просто уставились на Вели по-собачьи покорными глазами.

— Уйдя из этого дома, я закрою эту комнату и те две за ней. Поняли? Никому сюда не заходить. Ничего не трогать в комнатах Халкиса и Деметриоса Халкиса — пусть все остается как есть. И еще одно. Если хотите, можете выходить из дома и входить обратно, но каждый раз вас будут обыскивать, поэтому не пытайтесь хитрить. Это все.

— Минуточку, — послышался чей-то глуховатый голос. Вели медленно обернулся. Вперед вышел доктор Уордс — человек среднего роста, с бородой как у древних пророков, но почти обезьяньего сложения. Живые, блестящие, близко посаженные карие глаза смотрели на сержанта чуть ли не со смехом.

— Что вам-то надо? — свирепо рыкнул Вели, он стоял широко расставив ноги и заполнял собой все пространство в середине комнаты.

Врач улыбнулся:

— Вы же знаете, сержант, ваши распоряжения не создадут серьезных неудобств постоянным обитателям этого дома. Но меня они затронут самым неприятным образом. Видите ли, я здесь просто гость. Должен ли я бесконечно злоупотреблять гостеприимством этого печального крова?

— Да кто вы такой? — Вели угрожающе шагнул вперед.

— Меня зовут Уордс, я гражданин Великобритании и скромный подданный его величества короля, — прищурясь, отозвался бородач. — Я медик, специалист по глазным болезням. Несколько недель я наблюдал мистера Халкиса.