Тайна «Голубого поезда». Трагедия в трех актах - [8]

– По моему совету она собирается подать на развод. Естественно, этим делом займутся адвокаты, но, по целому ряду личных причин, мне необходима самая полная и точная информация.

– На мистера Кеттеринга? – спросил мистер Гоби и посмотрел на карниз.

– На мистера Кеттеринга.

– Очень хорошо, сэр, – гость поднялся на ноги.

– Она уже у вас есть?

– А что, надо поторопиться, сэр?

– Да, – ответил миллионер.

– Тогда она будет у вас сегодня, к часу дня.

– Отлично, – согласился миллионер. – Всего вам хорошего, мистер Гоби.

– И вам того же, мистер ван Олдин.

– Это очень полезный человек, – сказал миллионер вошедшему секретарю, когда человечек покинул комнату. – В своей области он настоящий эксперт.

– А в какой области он трудится?

– В области информации. Дайте ему двадцать четыре часа, и он выложит перед вами всю подноготную частной жизни архиепископа Кентерберийского.

– Действительно, очень полезный человек, – улыбнулся Найтон.

– Он мне здорово помог пару раз, – заметил ван Олдин. – Ну что же, Найтон, давайте начнем работать.

В течение следующих нескольких часов им удалось решить массу текущих вопросов, связанных с бизнесом. В половине первого раздался звонок телефона, и Найтон сообщил американцу, что прибыл мистер Кеттеринг. Правильно истолковав кивок ван Олдина, секретарь проговорил в трубку:

– Попросите мистера Кеттеринга подняться.

Секретарь собрал все свои бумаги и вышел. В дверях он столкнулся с посетителем, и Дерек Кеттеринг отступил в сторону, чтобы дать ему пройти. После этого он сам вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

– Доброе утро, сэр. Слышал, что вам очень хочется видеть меня.

Этот ленивый голос, звучавший с долей иронии, пробудил у ван Олдина массу воспоминаний.

В голосе Дерека было определенное очарование – оно всегда в нем присутствовало. Миллионер бросил на своего зятя проницательный взгляд. Кеттерингу исполнилось тридцать четыре года; он был сухощав, с темным узким лицом, в котором даже сейчас было видно что-то мальчишеское.

– Входите, – коротко пригласил ван Олдин, – и садитесь.

Кеттеринг легко уселся в кресло. Он смотрел на своего тестя с веселым снисхождением.

– Давно вас не видел, сэр, – любезно заметил молодой человек. – Около двух лет, наверное. А с Рут вы давно встречались?

– Вчера вечером, – ответил американец.

– Выглядит она неплохо, верно? – легкомысленно поинтересовался Кеттеринг.

– Не думаю, чтобы вы имели возможность судить об этом, – сухо заметил ван Олдин.

Дерек Кеттеринг с удивлением поднял брови.

– Понимаете, мы иногда встречаемся в одном ночном клубе, – легко объяснил он.

– Я не хочу ходить вокруг да около, – коротко произнес ван Олдин. – По моему совету Рут подает на развод.

Казалось, это не произвело на Дерека никакого впечатления, однако вслух он пробормотал:

– Как ужасно! Не возражаете, если я закурю, сэр?

Кеттеринг зажег сигарету и, выпустив клуб дыма, беззаботно добавил:

– А что думает сама Рут?

– Она решила последовать моему совету, – ответил отец.

– Да неужели?

– Это все, что вы имеете мне сказать? – резко потребовал миллионер.

Молодой человек стряхнул пепел на каминную решетку.

– Я думаю, что вы знаете, – заметил молодой человек с отсутствующим видом, – что она совершает большую ошибку.

– С вашей точки зрения – несомненно, – мрачно заметил Руфус.

– Да бросьте вы, – сказал молодой человек. – Давайте не будем переходить на личности. Как раз сейчас я думал совсем не о себе, а о Рут. Вы же знаете, что мой старик долго не протянет – так говорят все врачи. Рут надо подождать еще пару лет, и тогда я стану лордом Леконбери, а она – полноправной хозяйкой Леконбери; ведь, кажется, именно из-за этого она вышла за меня замуж.

– Я не собираюсь выслушивать здесь ваши проклятые гнусности, – заревел Руфус.

Дерек Кеттеринг спокойно улыбнулся.

– Согласен с вами, сэр. С одной стороны, идея абсолютно идиотская, – сказал он, – ведь титул в наши дни ничего не стоит. Но с другой стороны, Леконбери – это старинное поместье, а мы – одна из старейших семей Англии. Думаю, что Рут сильно расстроится, когда, разведясь со мной, узнает, что я опять женился и что вместо нее в Леконбери правит совсем другая женщина.

– Молодой человек, я с вами не шучу, – заметил ван Олдин.

– Да и я тоже не собираюсь, – согласился Кеттеринг. – Я сейчас здорово на мели, а если Рут со мной разведется, то я окажусь в глубокой яме. Подумайте сами, если она терпела меня все эти десять лет, то почему не потерпеть еще немножко? Я даю вам свое слово чести, что старик не протянет дольше восемнадцати месяцев, и, как я уже сказал, будет жаль, если Рут не получит того, ради чего затевалась вся эта свадьба.

– Уж не хотите ли вы сказать, что моя дочь вышла за вас замуж из-за вашего титула и положения в обществе?

Дерек Кеттеринг рассмеялся совсем невеселым смехом.

– А вы что же, думаете, что речь шла о большой любви?

– Я помню, – медленно произнес ван Олдин, – что десять лет назад, в Париже, вы говорили совсем по-другому.

– Да неужели? Что ж, возможно. Знаете, Рут тогда была очень красива – то ли ангел, то ли демон, то ли какое-то божественное существо. А у меня в то время, насколько я вспоминаю, была идея начать все с чистого листа, остепениться и зажить в соответствии с высочайшими традициями английской семьи, с красавицей женой, которая меня любит… – Он опять рассмеялся, на этот раз совсем невесело. – Но ведь вы в это не поверите.