Линит Риджуэй!
— Это она! — сказал мистер Барнэби, хозяин «Трех корон». И толкнул локтем соседа. Приоткрыв рты, оба выкатили буколические глаза. Перед почтовым отделением стал большой ярко-красный «Роллс-Ройс». Из него выпрыгнула девица — без шляпки и в простеньком (обманчиво простеньком) платьице; златовласая девица с властным лицом, с прелестной фигурой — словом, редкая птица тут, в Молтон-андер-Вуде.
Она быстрым, уверенным шагом прошла в здание почты.
— Она, — повторил мистер Барнэби и, понизив голос, трепетно продолжал: —У нее миллионы... Собирается потратить тысячи на усадьбу. Бассейны устроить, итальянские сады с бальным залом, полдома порушить и перестроить...
— Потекут в город денежки, — сказал его худой, болезненного вида приятель. Сказал завистливым, вредным тоном.
Мистер Барнэби согласился:
— Подфартило Молтон-андер-Вуду. Подфартило. — Мистер Барнэби ликовал. — От спячки наконец пробудимся, — добавил он.
— Не то что при сэре Джордже, — сказал второй.
— Да, тому, кроме лошадей, ничего не надо было, — снисходительно сказал мистер Барнэби. — Вот и дошел до ручки.
— Сколько он получил за усадьбу?
— Шестьдесят тысяч, я слышал, так-то.
Худой присвистнул.
— И говорят, еще шестьдесят, — продолжал радоваться мистер Барнэби, — она потратит на обустройство.
— Черт-те что, — сказал худой. — Откуда у нее эти деньжищи?
— Из Америки, я слышал. Мать была единственной дочкой у тамошнего миллионера. Прямо кино, правда?
Девица вышла из почты и села в автомобиль. Худой проводил взглядом отъехавшую машину.
— Неправильно это, — пробормотал он себе под нос, — чтобы она еще так выглядела. Это слишком — иметь деньги и такую внешность. Если девушке привалило богатство, то какое же она имеет право быть еще и красоткой? А она — красотка... Все при ней. Нечестно...
Достопочтенная Джоанна Саутвуд сказала:
— Дорогая, по-моему, все получится совершенно изумительно.
Она сидела в спальне Линит Риджуэй в Вуд-Холле. За окнами взгляд, миновав парк, уходил в поля с сизой каймой леса.
— Прелестно тут, правда? — сказала Линит.
Она стояла, опершись руками в подоконник. Лицо горело энергией, нетерпением. Рядом с ней высокая и тонкая двадцатисемилетняя Джоанна Саутвуд с продолговатым умным лицом и капризно выщипанными бровями смотрелась тускловато.
— Сколько же ты успела сделать! У тебя было много архитекторов или кого там еще?
— Трое.
— А какие они — архитекторы? Никогда с ними не сталкивалась.
— Славные люди. Иногда, правда, довольно непрактичные.
— Ну, это ты быстро поправишь. Ты очень практичный человек, дорогая. — Джоанна взяла с туалетного столика нитку жемчуга. — Это ведь настоящий жемчуг, да?
— Конечно.
— Для тебя — «конечно», моя радость, но большинство людей сочтут его либо старательной подделкой, либо даже дешевкой из «Вулвортс»[2]. Совершенно неправдоподобный жемчуг, дорогая, изумительно подобран. Эта нитка должна стоить сказочно дорого.
— Ты находишь, она вульгарна?
— Отнюдь нет! В чистом виде красота. Сколько же это стоит?
— Около пятидесяти тысяч.
— Кругленькая сумма! Ты не боишься, что твой жемчуг украдут?
— Нет, я его всегда ношу, а кроме того, он застрахован.
— Слушай, дай поносить до обеда. Дай порадоваться жизни.
Линит рассмеялась:
— Носи, если хочешь.
— Как я тебе завидую, Линит! Тебе только птичьего молока не хватает. В двадцать лет ты сама себе хозяйка, денег не считаешь, красавица, на здоровье не жалуешься. И вдобавок умница\ Когда тебе будет двадцать один?
— В июне. Я устрою в Лондоне грандиозный прием в честь совершеннолетия.
— Кстати, ты выходишь за Чарлза Уиндлизема? Пресловутая светская хроника спит и видит поженить вас. А как жутко он тебе предан!
Линит пожала плечами:
— Не знаю. Мне пока совсем не хочется замуж.
— И правильно, дорогая! От добра добра не ищут.
Пронзительно зазвонил телефон, Линит подошла.
— Да? Да?
Ответил голос дворецкого:
— Звонит мисс де Бельфор. Вас соединить с ней?
— Бельфор? Да, конечно, соединяйте.
В трубке щелкнуло, и напористо, сбиваясь с дыхания, заговорил мягкий голос:
— Алло, это мисс Риджуэй? Линит!
— Джеки, дорогая! Я не слышала тебя целую вечность!
— Я знаю. Ужас! Мне страшно нужно увидеть тебя, Линит.
— А что бы тебе не приехать сюда? У меня новая игрушка. Очень хочется показать тебе.
— Я как раз хочу приехать.
— Так садись скорее на поезд или в машину.
— Я так и сделаю. У меня двухместная развалина. Я купила ее за пятнадцать фунтов, и время от времени она прилично бегает. А иногда дурит. Если я не приеду к чаю, значит, она задурила. Пока, моя радость.
