Тайна голубого экспресса. Тайна Семи циферблатов. Убийство в доме викария - [3]

— Прямая атака, — покачал головой мосье Папополус, — иногда оправдывает себя — но очень редко.

Его собеседник пожал плечами.

— Это экономит время, — заметил он, — и ничем не рискуешь. Почти ничем. Следующая попытка не сорвется.

— Да? — Антиквар испытующе посмотрел на гостя.

Тот утвердительно кивнул.

— Я питаю чрезвычайное доверие к вашей, э… репутации, — сказал он.

Господин Маркиз улыбнулся.

— Смею вас заверить, — сказал он, — доверие ваше не будет обмануто.

— У вас уникальные возможности, — сказал его собеседник с ноткой зависти в голосе.

— Я ими воспользуюсь, — заверил господин Маркиз.

Он встал и снял со спинки стула свой плащ.

— Я буду держать вас в курсе дела, мосье Папополус, по обычным каналам, но сами вы инициативы не проявляйте…

— Помилуйте, я сам никогда не проявляю инициативы, — обиженно сказал он.

Гость улыбнулся и, не простившись, вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

Мосье Папополус на минуту задумался, поглаживая свою благообразную седую бороду, а затем направился к двери напротив, которая открывалась вовнутрь.

Стоило ему повернуть ручку, как молодая женщина, которая явно только что прижималась ухом к замочной скважине, влетела в комнату. Мосье Папополус не выразил ни удивления, ни недовольства. Очевидно, это было в порядке вещей.

— Что, Зиа?

— Я не слышала, как он ушел, — сказала Зиа.

Это была красивая, статная молодая женщина с блестящими темными глазами, настолько похожая на мосье Папополуса, что нетрудно было догадаться — его дочь.

— Вот досада! — продолжала она с раздражением. — Через замочную скважину невозможно смотреть и слушать одновременно.

— Да, мне это тоже не раз мешало, — простодушно заметил мосье Папополус.

— Так вот он какой, господин Маркиз, — проговорила Зиа. — Он всегда носит маску, папа?

— Всегда.

Последовала пауза.

— Рубины, я полагаю? — спросила Зиа.

Отец кивнул утвердительно.

— Ну, что скажешь, душенька? — поинтересовался он с веселым блеском в черных круглых, как бусины, глазах.

— О господине Маркизе?

— Да.

— По-моему, — медленно сказала Зиа, — очень редко чистокровный англичанин так хорошо говорит по-французски.

— Ты полагаешь?

Как всегда, он был сдержан, но в его взгляде сквозили ласка и одобрение.

— Кроме того, — добавила Зиа, — у него голова какой-то странной формы.

— Массивная, — сказал ее отец, — слишком массивная. Но это может быть из-за парика.

Они переглянулись, очень довольные друг другом.

Глава 3 «Огненное сердце»

Руфус ван Олдин вошел через вращающуюся дверь отеля «Савой»[7] и направился к портье.

— Рад видеть вас вновь, мистер ван Олдин, — улыбнувшись, сказал портье.

Американец-миллионер небрежно кивнул.

— Все в порядке? — спросил он.

— Да, сэр. Майор Найтон уже наверху, в номере.

Ван Олдин снова кивнул.

— Почта есть?

— Ее уже отнесли. Ах нет, секундочку.

Портье протянул ему письмо.

— Только что пришло, — пояснил он.

Руфус ван Олдин взял письмо. Стоило ему узнать стремительный женский почерк на конверте, как в лице его произошла разительная перемена. Смягчились суровые черты, исчезла жесткая складка возле рта. Он, улыбаясь, направился к лифту.

В гостиной его люкса за письменным столом сидел молодой человек и разбирал корреспонденцию с той легкостью и сноровкой, что достигаются долгой практикой. При виде ван Олдина он вскочил.

— Хелло, Найтон!

— С возвращением, сэр! Хорошо провели время?

— Более или менее, — невозмутимо ответил миллионер. — Париж превратился в совершеннейшую провинцию. Впрочем, я получил то, за чем ездил. — Мрачная улыбка скользнула по его губам.

— Ну еще бы, разве могло быть иначе, — рассмеялся секретарь.

— Не могло. — Ван Олдин говорил об этом как о само собой разумеющемся.

Он снял тяжелое пальто и подошел к письменному столу.

— Что-нибудь срочное?

— Нет, сэр. В основном обычные дела. Но я еще не все просмотрел.

Ван Олдин молча кивнул. Он был из тех, кто не затрудняет себя упреками или похвалами. Способ, каким он нанимал на работу, был предельно прост. Он назначал претендентам испытательный срок, после чего тут же увольнял тех, кто не справился. Выбирал он людей весьма своеобычно. С Найтоном, к примеру, он познакомился случайно в Швейцарии два месяца назад. Ему понравился молодой человек, прошедший войну[8], прихрамывающий после ранения. Найтон не скрывал, что ищет работу, и даже отважился спросить миллионера, нет ли у него чего-нибудь на примете. Ван Олдин вспоминал с мрачным весельем, как потрясен был молодой человек, получив место личного секретаря у такой важной особы, как сам ван Олдин.

«Но… но я совсем не сведущ в бизнесе». — Он даже стал заикаться.

«Не беда, — ответил ван Олдин. — У меня есть три секретаря, которые отлично знают свое дело. Но ближайшие полгода я собираюсь провести в Англии, и мне нужен именно англичанин, который знал бы все ходы и выходы и мог бы связать меня с нужными людьми».

Пока что ван Олдин своим выбором был доволен. Найтон оказался умен, сообразителен, находчив, а главное — весьма обаятелен.

Секретарь показал на несколько писем, сложенных на краю стола.

— Было бы неплохо, если бы вы их просмотрели, сэр, — сказал он. — Верхнее — от Колтона — по поводу договора.

Но Руфус ван Олдин протестующе поднял руку.