Тайна гибели Сергея Есенина. «Черный человек» из ОГПУ - [134]

Перед отъездом в Ленинград Есенин выпил по стакану шампанского с Клычковым, затем посетил в мастерской художника Георгия Богдановича Якулова, по воспоминаниям которого у него тоже выпил вина, после чего отправился на вокзал. По прибытии в Ленинград 24 декабря 1925 года поехал к Эрлиху. Не застав его дома, отправился в гостиницу «Англетер», снял номер на втором этаже, а через несколько минут уже был в номере своих знакомых Устиновых, которые жили этажом выше. Со слов Елизаветы Алексеевны (жены Г. Ф. Устинова), он был в приподнятом настроении. Сказал, что он прямо с поезда, из Москвы уехал навсегда, жить будет в Ленинграде, а к жене не вернется. В руках у него было 4 бутылки вина.

Предложил Устиновой выпить с ним. Строил планы на будущее: снимет квартиру вместе с Устиновыми, в которой «тетя Лиза будет хозяйкой». Вечером, помимо Георгия и Елизаветы Устиновых, у него в номере были молодой поэт Вольф Эрлих и знакомые ленинградские литераторы. Со слов Устиновой, «вечер прошел в воспоминаниях о прошлом». Потом Есенин прочитал поэму «Черный человек» в законченном виде.

25 декабря перед рассветом пришел к Устиновым, сказал, что едет к Клюеву. Те с трудом уговорили его подождать до рассвета. Клюев приехал в тот же день. Пришли литераторы Измайлов, Ушаков, Эрлих, Устинов. Пили вино и пиво, Есенин читал снова поэму «Черный человек» в законченном виде. Клюева представил присутствующим как своего лучшего друга, но в тот же день они повздорили. Клюев был обижен на дружеский шарж, который Есенин написал на него не так давно:

И Клюев, ладожский дьячок,

Его стихи, как телогрейка,

Но я их вслух вчера прочел,

И в клетке сдохла канарейка.

Спорили о литературе, потом помирились, расстались дружески. Ушли и многие гости. Эрлиха он попросил остаться у него на ночь. Позже Эрлих писал в воспоминаниях и в показаниях на следствии, что Есенин испытывал страхи. Боялся оставаться один в комнате: «Ты не понимаешь! Меня хотят убить!» — объяснил он ему. Предупредил дежурного охранника, чтобы к нему без его разрешения никого не допускали.

Утром следующего дня Устинова увидела Есенина в коридоре. Он стоял с мочалкой и мылом. Вид был растерянный. Сказал, что ванна сейчас взорвется, так как «огонь есть, а воды нет».

Из документов следствия известно, что 27 декабря у Есенина снова было много гостей: супруги Устиновы, художник Мансуров Павел, писатели Измайлов и Ушаков, ненадолго заходил Иван Приблудный. Есенин угощал их вином и пивом. Читал «Черного неловка» в третий раз. Сел на колени к Устинову, обнял за шею и со слезами стал жаловаться на неудавшуюся семейную жизнь. Вечером ели жареного гуся. Со слов Устиновой, обгладывая кости, он говорил, что любит их, так как «только в костях и есть вкус», никакого беспокойства в поведении не заметили. В присутствии Устиновой вырвал из блокнота исписанный лист, положил Эрлиху во внутренний карман и сказал, чтобы прочитал позже. Объяснил, что писал стихи утром 27 декабря кровью, т. к. «в этой паршивой гостинице нет даже чернил». Показал порезы на руке, из которых брал кровь. Из показаний Устиновой в 8 часов вечера все гости ушли. Но Эрлих вскоре вернулся: забыл портфель. Он застал Есенина сидевшим за столом в накинутом на плечи пальто и разбиравшим какие-то бумаги. Эрлих, взяв портфель, попрощался второй раз и ушел, оставив Есенина в комнате одного. Не предполагал Эрлих, что видит Есенина в последний раз живым. Стихи он прочитал только на следующий день, 28 декабря.

До свиданья, друг мой, до свиданья.

Милый мой, ты у меня в груди.

Предназначенное расставанье

Обещает встречу впереди.

До свиданья, друг мой, без руки, без слова,

Не грусти и не печаль бровей, —

В этой жизни умирать не ново,

Но и жить, конечно, не новей.

Все восприняли стихи как предсмертное прощание с другом. 29 декабря 1925 года они были напечатаны в некоторых ленинградских газетах, а еще через день — и в московских.

Уход из жизни

Все решено, и он спокоен,

Он, претерпевший до конца,

Хотя пред Богом был достоин

Другого, лучшего конца.

Ф. И. Тютчев

Как на земле, так и в мировом пространстве нет ничего вечного, даже звезды на небосклоне гаснут со временем. Человеческая жизнь тоже имеет предел. Это предначертано самой природой: за временным пристанищем на земле следует постоянное и бессрочное загробное пребывание. Из жизни уходят все, одни рано, еще не успев узнать ее вкус, другие достигают преклонных лет и оставляют после себя добрые, а иногда и недобрые дела. Уход из жизни — это закономерный итог человеческого существования. Но человеческий разум отталкивается от всего неприятного. Эта особенность сознания спасает здравомыслящих людей от безрассудных поступков. Исследователь М. И. Бахтин в одной из своих статей в книге «Прометей» писал: «Обычное сознание людей фактор смерти не усвоило и живет тем, что находит смерть невозможной». Об этом же писал еще до нашей эры древнегреческий философ Аристотель: «Все знают, что смерть неизбежна, но так как она не близка, то никто о ней не думает». Но Есенин не только думал о смерти, но и готовился к ней. Мотивы близкой смерти в его произведениях появились рано. Он писал о ней уже в 17-летнем возрасте: