Тайна двойного убийства - [24]
Капитан постарался. Каких только машин не было здесь!
Выстроенные в ровную линию, стояло не меньше десятка "Жигулей” самых разных оттенков зеленого цвета: изумрудные, малахитовые, темно- и светло-зеленые, с чуть намеченным и сочным зеленым отливом и еще каких-то, уж совсем незнакомых мне оттенков, напоминающих зеленый.
Да, Антон постарался.
— Ну! — я развела руками. — Слов нет!
— Начнем? — спросил довольный капитан, и я в ответ кивнула, расстегивая портфель с бланками.
В том, что среди этого обилия Таня отыщет машину, похожую на ту, в которой уехала Любарская, я не сомневалась.
К машинам Таня подошла осторожно, словно опасаясь, осмотрела внимательно, оглянулась на стоявшую чуть сзади переводчицу, я перехватила этот взгляд и заметила в нем растерянность.
Может быть, глухонемая не поняла, чего мы хотим от нее?
— Надо еще раз ей все объяснить, — сказал Антон, тоже заметивший неуверенность Тани.
Через переводчицу я вновь стала рассказывать Тане, что пусть она посмотрит на эти зеленые машины и скажет, есть ли похожая…
Переводчица быстро жестикулировала руками, Таня внимательно смотрела на нее, потом отрицательно замотала головой, волнуясь, даже руки тряслись, стала отвечать переводчице, а мы все поняли и без перевода.
Обескураженный Антон стоял молча, а я заполнила бланк протокола опознания — порядок есть порядок. Ушли понятые, а мы все стояли у разнооттеночного зеленого ряда.
Глянув на часы, я сказала Антону:
— Отправляй нас, парень, да ищи новые пути.
— Придется, — ответил капитан, — придется придумать что-нибудь новенькое. А я так надеялся… Останусь здесь пока, с Радоме ким посижу. Да, а на чем же отправить вас, — спохватился он.
— Попроси Шершевича, отправит, — посоветовала я. Не хотелось, чтобы женщины добирались до дома городским транспортом, уж больно далеко от центра была эта "Радуга”.
— Нет его с утра, — ответил Антон, — да сейчас придумаем что-нибудь, минутку, — и убежал в контору.
Вернулся он через несколько минут и сообщил, что бухгалтер с кассиром скоро едут в госбанк и подвезут Таню с переводчицей.
— А тебя сейчас от проходной отправлю, — сказал капитан и заторопился к выходу. Я простилась с переводчицей и расстроенной Таней. И ушла с тяжелым сердцем.
Жалко было глухонемую Таню, жалко Галину Михайловну Сватко, превращенную в безмолвный холмик у березки…
И себя стало жалко.
Пока ехала на попутной машине и затем поднималась по гулкой железной лестнице прокуратуры на второй этаж, вспомнились собственные горести и вот еще теперешние неудачи.
Подступил к горлу горький ком. Еще не хватало мне расплакаться. Прелесть какая картина: следователь прокуратуры Тайгина ревет в коридоре! Мне нужно было отвлечься, хоть на минутку, чтобы собраться, справиться с расшалившимися нервами. Нет, что ни говори, а страшные утренние события выбили меня из колеи. На люди мне надо, на люди. Не оставаться одной.
Идя к себе в кабинет, заглянула к Инне Павловне, та была одна, махнула рукой — заходи, мол. И, увидев мое лицо, поняла, что мне плохо, не стала расспрашивать.
— Знаешь, что моя-то опять учудила? — бодро спросила, молодец Инна, и стала рассказывать о своей дочери, которая была, на мой взгляд, умницей и красавицей, но Инна — мать, построив для себя модель идеальной пай-девочки, безуспешно пыталась приблизить ее к этой модели. Она терпела поражение за поражением, однако вновь и вновь возобновляла попытки. Хотя и сама не раз признавала со смехом, что дочка доставляет ей гораздо меньше хлопот, чем сама она когда-то своей маме.
Слушая про Иннины заботы, я успокаивалась, приходила в норму.
Жизнь текла, несмотря ни на что. Прекрасная жизнь, где влюблялись девятиклассницы и убегали на свидание в маминой блузке…
Однако накрытый черным холмик под белой березкой, как заноза, не оставлял мою память.
ГЛАВА 11
Капитан Волна, обескураженный неудачей, проводил расстроенную Таню и переводчицу до проходной, поручил их Иванцову и оставил дожидаться машину.
Иванцов подсел на скамейку к переводчице, затеял с ней разговор, а капитан поспешил в контору к Радомс-кому.
Старый ревизор сидел один в освободившемся кабинете Паршина. От взгляда Антона не ускользнуло, что светлые глаза Радомского окружила синеватая тень и виски словно ввалились, сузив лицо, от чего еще более выдался вперед крупный костистый нос.
— Устали вы, Здано Янович? — участливо спросил Антон.
Ревизор поднял на лоб очки:
— Дело привычное, батенька, но годы вот, годы знать о себе дают. Седьмой десяток — не шутка. И еще — мотор мой, — длинный палец с утолщенными суставами постучал по груди, — сбои дает мотор. Но это к делу не относится, — строго закончил он.
— Что у нас получается на сегодняшний день? Если кратко.
— Если кратко, то заключения еще нет. Но предварительные выкладки — вот они, — Радомский указал на аккуратно, бисерным почерком исписанные листы, — "де-факто” станция технического обслуживания разительно отличается от "де-юре". Приписки, искажения отчетности потрясающие и носят, я бы сказал, преступный характер.
Радомский порылся в записях, протянул капитану лист:
— Мы с вами уже говорили о плане реализации услуг населению. Так вот, здесь — сплошное вранье! Гляньте на эти цифры. Они дутые!
Эта книга о работниках советской милиции, действующих на важном участке борьбы за справедливость, в которой показан их сложный и вдохновенный труд, высокий профессионализм, убежденность в правоте своего дела, взаимодействие всех служб милиции.На фоне конкретных ситуаций освещается формирование нового социалистического правосознания и активной жизненной позиции в борьбе со злом, раскрываются гуманизм советской правоохранительной практики, неразрывная связь милиции с народом.Для широкого круга читателей.
Эта книга о работниках советской милиции, действующих на важном участке борьбы за справедливость, в которой показан их сложный и вдохновенный труд, высокий профессионализм, убежденность в правоте своего дела, взаимодействие всех служб милиции.На фоне конкретных ситуаций освещается формирование нового социалистического правосознания и активной жизненной позиции в борьбе со злом, раскрываются гуманизм советской правоохранительной практики, неразрывная связь милиции с народом.Для широкого круга читателей.
Эта книга о работниках советской милиции, действующих на важном участке борьбы за справедливость, в которой показан их сложный и вдохновенный труд, высокий профессионализм, убежденность в правоте своего дела, взаимодействие всех служб милиции.На фоне конкретных ситуаций освещается формирование нового социалистического правосознания и активной жизненной позиции в борьбе со злом, раскрываются гуманизм советской правоохранительной практики, неразрывная связь милиции с народом.Для широкого круга читателей.
Эта книга о работниках советской милиции, действующих на важном участке борьбы за справедливость, в которой показан их сложный и вдохновенный труд, высокий профессионализм, убежденность в правоте своего дела, взаимодействие всех служб милиции.На фоне конкретных ситуаций освещается формирование нового социалистического правосознания и активной жизненной позиции в борьбе со злом, раскрываются гуманизм советской правоохранительной практики, неразрывная связь милиции с народом.Для широкого круга читателей.
Эта книга о работниках советской милиции, действующих на важном участке борьбы за справедливость, в которой показан их сложный и вдохновенный труд, высокий профессионализм, убежденность в правоте своего дела, взаимодействие всех служб милиции.На фоне конкретных ситуаций освещается формирование нового социалистического правосознания и активной жизненной позиции в борьбе со злом, раскрываются гуманизм советской правоохранительной практики, неразрывная связь милиции с народом.Для широкого круга читателей.
Эта книга о работниках советской милиции, действующих на важном участке борьбы за справедливость, в которой показан их сложный и вдохновенный труд, высокий профессионализм, убежденность в правоте своего дела, взаимодействие всех служб милиции.На фоне конкретных ситуаций освещается формирование нового социалистического правосознания и активной жизненной позиции в борьбе со злом, раскрываются гуманизм советской правоохранительной практики, неразрывная связь милиции с народом.Для широкого круга читателей.
Сказочный сюжет поисков Василисы Прекрасной обретает иную жизнь в наши дни: сама Василиса идет на розыски своего любимого — Царевича. Идет по дорогам России, по окопам чеченской войны и возвращает своего суженого к жизни.
Хрупкая, как яичная скорлупа, и твердая, как бетон, — вот две стороны ее натуры. Она может часами мучиться из-за царапины на автомобиле. А может легко переехать того, кто, по ее мнению, этого заслуживает.В сумочке любимый пистолет, «магнум» сорок четвертого калибра; она прекрасно выглядит в дизайнерском комбинезоне для беременных и туфлях на высоком каблуке. На пальце кольцо с бриллиантом за сто тысяч, на запястье часы «Патек Филипп».Красивая женщина, любящая супруга, мать, ждущая появления второго ребенка.
Жизнь у молодого деревенского парня Эллиота Джексона и раньше была непростая. Впечатлительному и наделенному наследственным даром предчувствия, читающему невидимые знаки, ему хронически не везет с самой обычной работой. А тут еще лучший друг Спайк находит среди леса плантацию конопли и, недолго думая, похищает весь урожай. И для обоих друзей начинается настоящий кошмар: приятели оказываются вовлечены в чужую жестокую игру.
События, описываемые в приключенческой повести «Тобаго» меняет курс», относятся к периоду присоединения Латвии к Советскому Союзу. В центре повествования — команда торгового латвийского судна «Тобаго», находящегося во время этих событий в океанском плавании.«Три дня в Криспорте» — приключения советских моряков в зарубежном порту.«24–25» не возвращается» — повесть о поиске преступника.Авторизованный перевод с латышского Юрия Каппе.
В прошлом международный преступник, а ныне почтенный торговец предметами искусства, он просыпается утром и обнаруживает у себя в доме труп. Бывший подельник Овидия Уайли заколот снятым здесь же со стены коллекционным кинжалом. Разумеется, это выглядит очень странно. Но еще более странно звучит предложение появившегося вскоре агента ЦРУ.Овидий должен внедриться в Ватикан и оттуда выйти на след священника, исчезнувшего вместе с огромной денежной суммой…
…Наёмный убийца, или киллер (от англ. killer) — человек, совершающий убийства за материальное вознаграждение от заказчика. Такие убийства называются заказными, и большинство законодательств мира считают виновными в них и исполнителя, и заказчика….Энциклопедический словарь.