Тайна аббата Соньера - [86]

— Замолчи, — говорит он ей тоном, близким к бешенству. — Ты не ведаешь, что говоришь. На земле нет ни одного места, где бы мы были в безопасности.

Огорченная, Мари опускает глаза. Она не хочет его потерять. Счастье иметь его рядом с собой, этот угасающий огонек кажется ей последней надеждой. Беранже снова стал тем авантюристом, которого она не понимает. Навязчивые идеи скоро опять захватят его целиком, она чувствует это. Когда он такой, ей ни разу не показалось, что он хоть чуточку думает о ней. Даже во время близости у него продолжает сохраняться одновременно дикое и упрямое выражение на лице. Отсутствующий взгляд, отправившийся вдогонку за мечтой или кошмаром. И существует еще эта женщина, которая пишет из Америки, парижанка, эта певица, которая отравляет сердце ее господина. Она ходила к колдуну, чтобы попросить его о помощи. Этот старый обманщик потребовал у нее два франка. Следуя его советам, она проявила необычайную изобретательность, чтобы суметь собрать отстриженные волосы и ногти, добыть кровь и слюну Беранже, прежде чем завернуть все это в красную материю, которую она поместила затем внутрь тела воробья вместе с частичками своего собственного тела. И все это впустую. «Надо было браться за певицу», — сказал ей колдун, но она не хочет этого; нельзя завоевать сердце того, кого любишь, сея зло. Она больше не знает, что предпринять, о чем подумать. Этой ночью он опять на протяжении нескольких часов будет с неистовством заниматься с нею любовью. Чье лицо будет стоять у него перед глазами в мозгу, когда он будет ласкать ее: лицо Эммы? Она утешится тем, что попытается представить себе, каким существом она могла бы стать для него. Это ей даст ощущение, что она переодета в другого человека. Слеза катится по щеке. Она ощущает, что погружается глубже в несчастье, из которого уже никогда не сможет выбраться, и всякого рода опасности нависли над нею, как хищные звери, готовые к тому, чтобы ринуться на свою жертву при малейшей возможности.

— Не беспокойся, — говорит он ей. — Я собираюсь проинформировать Будэ и его друзей; они вытащат нас из когтей этих негодяев. Иди же, поцелуй меня, бедняжка, я поступил очень скверно по отношению к тебе.

Он смеется, но это всего лишь видимость. Мари догадывается об этом. Она медленно приближается к нему с навязчивой идеей проникнуть во все мрачные уголки его мыслей, туда, где он полностью является самим собой. Она знает: то, что он позволяет себе сказать вслух, полностью отличается от слов, которые он откровенно говорит Будэ. И еще больше это отличается от того, что он считает подлинной правдой.

— Я люблю тебя, — шепчет она.

Беранже сжимает в кулак свою руку, лежащую на сутане, и, как у фокусника, в пальцах у него появляется кольцо. Изумруд, одетый в золото, ловит в своих глубинах солнечный свет и сохраняет его там.

— Это для тебя, Мари.

— Для меня?

— Возьми его. Это камень Венеры и Рафаэля. Я надеюсь, что оно принесет тебе удачу.

— Что оно нам принесет удачу, — добавляет она, целуя Беранже.

Глава 21

Вот то, что он видит на протяжении всей службы: робкие и озабоченные лица. И после нее толпа, с которой он всегда сталкивается, когда зима или непогода обрушиваются с силой на землю, — крестьяне, ожидающие его перед входом с твердым намерением попросить заступиться за них перед святыми.

— Отец мой, давайте устроим огромный праздник в честь святого Блеза и святого Рока.

— Давайте устроим ход с Девой Марией.

— Организуем шествие вокруг коммуны.

Они торопят его, хватают за рукава, обращают к нему молящие взгляды и крестятся. Он призывает их к тому, чтобы исповедоваться. Это им сильно поможет, говорит он; но это не то, что они ожидают от него. Посередине их лиц, испещренных грубыми складками, подобно бороздам на полях, их словно вырезанные глаза выпрашивают благосклонность небес.

— Можем ли мы торговаться с Богом? — спрашивает он у них.

— Так поступают на протяжении веков, — отвечает какая-то женщина.

— Если нужно, мы отправимся за кюре в Куизу, — говорит сердито какой-то мужчина.

— Спокойствие, спокойствие, дети мои. Ваши риги полны. Ваши животные не болеют. У вас нет недостатка ни в чем.

Господь удовлетворит ваши просьбы, если он сочтет вас достойными этого. И мне известно, что предсказатель и колдун обещали вам прекрасную весну. Чего же вы хотите еще?

— Мы исповедуемся, — говорит женщина.

— Да, мы сделаем это, — подхватывают хором прихожане, столпившиеся вокруг него.

Время выборов 1885 года уже далеко. Эти выкормыши республиканцев окончательно приняли его в свое сообщество. Среди них он ощущает себя все больше и больше уверенным в себе, и даже их приспешником. В этом и состоит новизна положения, которую он рассчитывает использовать до конца, когда получит деньги от Приората. Вещь почти необъяснимая: муниципальные советники присутствуют теперь на мессах и слушают его проповеди с очевидным вниманием, но, за этой видимостью, Беранже не находит усердия, а скорее видит в этом приведение в действие зубчатого механизма логического и политического опровержения. Лев XIII является хорошим Папой, согласно их критериям. Однако они относятся с недоверием к его наместникам, которые хотят, чтобы на белом фоне трехцветного флага фигурировала эмблема Святого Сердца. А их кюре еще совсем недавно взял себе на вооружение статью из газеты «La Croix» — мелкой газетенки, по их мнению, — бросая с высоты своей кафедры: «Давайте же будем бороться с этими проклятыми законами и подтолкнем всех католиков, роялистов, бонапартистов, республиканцев к тому, чтобы объединить все их усилия для того, чтобы попробовать установить во Франции законным путем христианскую республику». Они не стали на него жаловаться. Несмотря на все, они любят этого священника, который умеет наносить удары, нравиться женщинам, охотиться и делать их деревню более красивой.