Тайфун над пограничной заставой - [28]

Впрочем, Тоня старалась не выделять Константинова среди других солдат. Как-то при муже она упрекнула радиста Перепелицу за то, что тот не читал «Записки из мертвого дома» Достоевского.

— Как же так, Перепелица! Это же классика!

Дома Бочкарев признался Тоне, что он тоже не читал «Записки из мертвого дома».

— Какой ужас! — Тоня всплеснула руками. — У вас в библиотеке есть эта книга? — спросила она строго, хотя прекрасно знала, что там есть только «Преступление и наказание».

— По-моему, нету...

— «По-моему!» — передразнила она мужа. — Значит, надо выписать. Я пошлю радиограмму в институт и обращусь ко всем преподавателям и студентам, пусть они соберут и вышлют на заставу библиотеку. Дай мне, пожалуйста, листок бумаги.

— Вот видишь, ты уже находишь себе занятие... Практика во французском языке, — он усмехнулся. — Забота о заставской библиотеке...

— А ты бы хотел, чтобы я не находила себе места от скуки? Да? Или занималась только тем, что готовила тебе обеды и ждала до вечера, до ночи, когда ты придешь поесть?

Он вздохнул, стараясь, чтобы она не заметила.

— Прости меня, Тонечка. Я не хотел тебя обидеть.

Тоня понимала, что порой бывает резка с мужем, и ей это было неприятно. Она понимала также, что Вася не виноват, если не приходит вовремя на обед или не выполняет тех обещаний, которые дает совершенно искренне. Как на грех, в нужный день и час на ее Васю наваливаются какие-то непредвиденные заботы, и все, о чем договаривались, летит кувырком. В такие минуты ей было жалко мужа. Она видела, что он разрывается между службой и домом и изо всех сил старается скрасить ей жизнь, и не его вина, что это не всегда получается.

Опять же ее занятия с Константиновым, они тоже заставляют Васю переживать, даже ревновать ее к этому бедовому солдату, который явно оказывает ей свое излишне повышенное внимание. Не далее как вчера утром, дежуря на кухне, он вдруг принес Тоне вязанку сухих дров, сопроводив свой неожиданный визит хрестоматийными стихами.

—Я пришел к тебе с приветом Рассказать, что солнце встало...

Тоня немного растерялась и попросила, чтобы он никогда больше этого не делал. Тут как на грех на дворе показался Бочкарев и, конечно, увидел, как из его квартиры выходил Константинов, хотел было остановить солдата, расспросить, но, круто повернувшись, возвратился в канцелярию.

«Глупо все это», — подумал Бочкарев и болезненно поморщился.

На заставе уже давно поджидали корабль, который должен был привезти на зиму продукты, почту, уголь; много раз запрашивали отряд — когда же? Но оттуда всякий раз отвечали, что надо ждать, так как в первую очередь обслу живают дальние заставы. «Дальние», — повторила Тоня, услышав об этом от мужа. Выходит, что их застава не такая уж дальняя, что есть другие, еще более затерянные, которые еще дальше от людей, от города, от оставленного на материке удивительного и заманчивого мира, прелести которого Тоня узнала, лишь покинув его.

Потом был тайфун «Мэри», и корабль вообще отстаивался в каком-то порту.

Вместе со всеми Тоня с нетерпением ждала корабль, все-таки развлечение, да что там развлечение — событие в жизни! — спрашивала у радиста, нет ли чего нового на этот счет, но Перепелица неизменно отвечал, что нету. И вот сегодня, встретив Тоню ка деревянных мостках, проложенных между офицерским домом и казармой, не ожидая вопроса, первый объявил ей приятную новость: завтра ожидается корабль.

— Хотя бы шторма не было, — озабоченно сказал старшина.

— А если шторм, корабль не придет?

— Придет, но далеко на рейде разгружать придется, Антонина Кирилловна. А это худо, ой как худо!

Весь день Тоня прислушивалась к сводке погоды, которую передавало «Камчатское метео»: ветер северо- западный, пять-шесть баллов, высота волны от одного до трех метров...

— Вася, при высота волны в три метра можно разгружать корабль? — спросила она у мужа.

— Можно, Тонечка, — Бочкарев улыбнулся. — Не будет завтра шторма. Я, как заправский моряк, чувствую голос океана.

Корабль показался на рассвете. Застава поддерживала с ним связь, и дежурный в нужное время разбудил Бочкарева. Тоня уже не спала, она стояла у окна и смотрела на океан, на приближающееся судно под сине-зеленым флагом пограничного флота. На дворе был легкий морозец, привычно шумел океан, но волны были невысоки, пологи, и корабль остановился метрах в десяти от берега. Тоня видела, как спустили шлюпку, как по штормтрапу сошли в нее матросы с офицером во главе, дружно взмахнули длинными веслами, и через минуту шлюпка, шаркнув днищем о черный песок, достигла берега.

Первым соскочил на землю офицер, он козырнул и поздоровался с Бочкаревым.

К тому, чтобы начать разгруку, на заставе все было готово заранее. Весь заставский «флот», состоящий из двух моторных лодок и одной рыбацкой дори, подошел к транспорту и оттуда сразу же стали сбрасывать ящики, мешки, тюки, связки... Каким-то чудом они не уходили в разверзшуюся между бортами щель, а благополучно падали на дно суденышек.

Тоня тоже сбежала на берег, где уже толпились все свободные от службы пограничники.

— Тоже помогать решили? — поинтересовался у Тони Константинов, с интересом осматривая ее хрупкую фигурку. — Боюсь, что из вас грузчика не получится.