Тайфун над пограничной заставой - [17]

Шрифт
Интервал

— Ничего, геологи выпьют! — утешил ее Бочкарев.

— А ты совсем не будешь? — допытывалась она.

Он отделался шуткой.

— Ты представь: на заставе объявили боевую тревогу, а твой муженек лежит и даже «мама» выговорить не может.

— Но выходной тебе полагается? — наседала Тоня. — Когда ты можешь на весь день уйти с заставы, например в ресторан...

— Прекрасная идея, Тонечка! Твой приезд отметим в ресторане. Снимем банкетный зал... Официанты, метрдотель...

— Ты все смеешься!..

— А как же иначе? Смех помогает людям жить.

— Ну ладно... А может быть, пригласим еще Гоберидзе? — робко спросила Тоня.

— Нет, это совершенно невозможно! — возразил Бочкарев.

— Но ведь он вытащил меня из пещеры! — Тоня укоризненно посмотрела на мужа.

— Я понимаю, Тонечка... Но видишь ли... это... ну как бы тут выразиться поделикатнее, не принято, что ли. Не рекомендуется... Конечно, не будь я офицером, Вано был бы первым гостем после Кудринского.

— Даже опальный солдат Шевченко, которого считали политическим преступником, и тот запросто бывал у своего командира. Сидел и пил с ним чай. На веранде... А ты не можешь Пригласить человека, которому обязан!

— Не могу, Тонечка... Начальник отряда объявил ему благодарность. Это не мало.

Тоня вздохнула, и разговор прекратился.

...Гостей ждали к пяти часам. Хотели за ними послать моторную лодку, но не позволила погода — океан снова ходил ходуном — и геологи передали с проходившим мимо нарядом, что придут пешком.

В то утро Тоня примеряла платья, бегала советоваться к Надежде Петровне, но быстро убедилась, что вкусы у них совершенно разные, и надела мини-юбку, которую сшила перед отъездом на Камчатку, блузку и яркую японскую кофточку из тех, которые Бочкарев хранил для нее в шифоньере.

— Как я тебе нравлюсь? — спросила она у мужа.

— Очень... Но ради меня ты, между прочим, никогда так не прихорашивалась, — ответил он ревниво.

В отличие от мужа, который ни разу не пришел вовремя обедать, геологи появились ровно в пять, вместе с сигналом времени, о котором оповестила «Спидола» младшего лейтенанта.

— Вася, ты теперь видишь, у кого надо учиться точности? — нарочито громко спросила Тоня. Вместе с Бочкаревым она вышла на крыльцо встречать гостей.

— Когда топаешь пешком, а не летишь самолетом или не едешь автобусом, точность соблюсти не так уж трудно, — ответил начальник отряда Николай Павлович. — Здравствуйте, товарищи!

Вместе с ним пришли Анна Михайловна, Иван и ослепительно красивая Наташа, остальные геологи не смогли — готовились к совещанию, которое через неделю должно было состояться уже на базе в Петропавловске.

Пограничники с любопытством смотрели на новых людей, особенно на красавицу Наташу, и старались лишний раз пройти по двору, пока гости стояли на крыльце. Наташа тоже изредка стреляла в них своими большими глазами, но чаще всего поглядывала на Бочкарева, который понравился ей с той поры, когда ее под конвоем привели к начальнику заставы.

— А вам не скучно тут жить, Василий Иванович? — спросила Наташа.

— Скучать, Наталья Ильинична, некогда, — ответил Бочкарев. — Только успевай поворачиваться.

— Хотя теперь вам веселей будет, — она чуть заносчиво посмотрела на Тоню. — Семейный очаг и прочее.

— С милой рай и в шалаше, — сказал Иван, деливший свои взгляды между Наташей и Тоней.

— Тогда прошу в шалаш! — Бочкарев подхватил поговорку.

Широко раздвинутый стол сиял обилием закусок, в числе которых были такие лакомства, как только что вынутый из печи хлеб и свежие помидоры с огорода Стародубцевых. Пузатая бутылка «Плиски» стояла в окружении других бутылок с домашним вином, которое делала все та же Надежда Петровна.

— А у вас стало хорошо, — сказал Николай Павлович, оглядывая комнату. — Сразу чувствуется женская рука.

— Простенько, но со вкусом, — насмешливо похвалила Наташа.

Тоня не поняла иронии.

— Правда?

— Правда, Тонечка, правда! — поспешно ответила Анна Михайловна.

Пришли Стародубцевы. Старшина был подтянут, он уже успел переодеться в парадный мундир с орденами и медалями, которые глухо позвякивали, когда Иван Иванович, здороваясь, тряс руку. Надежда Петровна держалась с незнакомыми людьми скованно, руку протягивала осторожно, прижимая к боку, будто боялась, что ее оторвут.

Невиномысский появился с включенной «Спидолой», сияя широкой, от уха до уха, улыбкой, которая делала его румяное, полудетское лицо даже не круглым, а приплюснутым сверху.

— Мой заместитель, — представил его Бочкарев Анне Михайловне.

Остальные были знакомы с Невиномысским и даже знали о его слабости к джазовой музыке.

— А громче нельзя? — язвительно спросила Наташа.

— Никак нет, — простодушно ответил младший лейтенант. — На полную катушку пустил.

— Жаль, а то у нас в лагере плохо слышно.

Потолкавшись несколько минут в комнате, Невиномысский ушел на заставу дежурить.

— Кого же мы выберем тамадой? — спросил Николай Павлович, когда все уселись за стол. — Эх, нет среди нас того грузина, вот тост бы учинил.

Тоня незаметно вздохнула. Ей не хотелось говорить, что ее муж не пригласил человека, вытащившего ее из пещеры.

— Он на службе, Николай Павлович, — заметил Бочкарев.

— А мы как-нибудь без мудреных тостов, по-простому, — сказал старшина. — Нальем и выпьем за хозяйку этого дома, за нашу Антонину Кирилловну... Вот коньячок, винцо своего приготовления, прошу попробовать. Вино слабенькое, так что и нам грешным можно по одной пропустить.


Еще от автора Георгий Васильевич Метельский
Доленго

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


До последнего дыхания

Георгий Метельский — автор многих книг о наших современниках, а также исторических повестей о Т. Шевченко, А. Мицкевиче, С. Сераковском, П. Смидовиче (две последние вышли в серии «Пламенные революционеры»). Новая повесть писателя рассказывает о короткой, но яркой жизни И. Фиолетова — активного участника борьбы за Советскую власть в Азербайджане, одного из двадцати шести бакинских комиссаров. Писатель показывает, как простой рабочий мальчишка, начавший трудовую жизнь на нефтяных промыслах Черного города, вырастает в видного политического деятеля.


По кромке двух океанов

Путешествие по Северу и Востоку России 1978 г.Автору, писателю и путешественнику, довелось проехать вдоль северного и восточного побережья нашей страны. Обо всем увиденном - о природе, о новых городах, о людях, осваивающих эти суровые края, - он рассказывает в своей книге.


Рекомендуем почитать
Войди в каждый дом

Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.


«С любимыми не расставайтесь»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.